Забавным рафинированием духа республиканской бдительности нас даже учат усматривать опасность со стороны ополчения, находящегося в руках федерального правительства. Указывают, что можно создать отборный корпус из горящих рвением молодых людей, который подчинится произвольным желаниям власти. Какой именно план устройства ополчения будет выполнять национальное правительство, предвидеть невозможно. Отнюдь не рассматривая дело в том же духе, как относятся к нему возражающие против корпуса как опасной затеи, если бы конституция была ратифицирована и если бы на мою долю выпало выразить свои чувства члену федерального законодательного собрания от штата Нью-Йорк по поводу военного устройства, я бы адресовал ему речь такого содержания:
“План дисциплинирования всего ополчения Соединенных Штатов в равной степени тщетный и вредный, если бы его привели в исполнение. Для достижения терпимого навыка в военном деле требуются время и практика. Для этого не хватит дня и даже недели. Обязать большую массу мелких землевладельцев и граждан других классов быть под ружьем в интересах проведения [c.195] военных упражнений и маневров так часто, как нужно, с тем чтобы они достигли уровня совершенства, позволяющего им приобрести характер хорошо обученного ополчения, значило бы реально вызвать недовольство народа, серьезные общественные неудобства и убытки. Ежегодные потери в производительном труде страны составят, если исходить при расчетах из нынешнего народонаселения, сумму, почти достигающую расходов на содержание гражданских структур во всех штатах. Попытка провести меры, которые столь значительно сократят занятость и объем промышленного производства, была бы неразумной. Этот эксперимент не увенчается успехом, ибо его долго не потерпят. Нет разумных оснований добиться большего от народа в целом, чем должным образом вооружить и снарядить его, а для этого достаточно проводить один-два сбора в год.
Хотя план дисциплинирования всей нации должен быть отброшен как вредный или непрактичный, тем не менее необычайно важно принять по возможности скорее хорошо разработанный план для должного устройства ополчения. Внимание правительства должно быть в особенности сосредоточено на формировании отборного корпуса скромных размеров, находящегося в состоянии готовности к службе в случае необходимости. Ограничив этими рамками план, мы получим отличное соединение хорошо подготовленного ополчения, готовое к сражению, как только защита государства того потребует. Это не только ослабит призывы в пользу военных формирований, но, если обстоятельства когда-либо обяжут правительство сформировать значительную армию, она никогда не сможет стать сильным противником свобод народа, ибо наряду с ней существует значительное объединение граждан, очень мало, если вообще уступающее ей по дисциплине, умению обращаться с оружием, стоящее на страже прав своих и сограждан. Мне представляется, что это наилучшая замена постоянной армии, наилучшее обеспечение безопасности против нее, если таковая должна существовать”.
Так, в отличие от противников предложенной конституции, я бы рассуждал о том же предмете, черпая аргументы в пользу безопасности из того самого [c.196] источника, который они представляют как чреватый опасностью и гибелью. Но как национальная законодательная власть может рассуждать по этому вопросу, ни они, ни я не в состоянии предвидеть.
В самой идее о том, что опасность исходит со стороны ополчения, кое-что так притянуто за уши и настолько выходит из ряда вон, что человек теряется – стоит ли относиться к ней серьезно или в шутку, рассматривать ли ее как простое упражнение, подобное парадоксам риторов, как хитрую уловку внедрить любой ценой предрассудки или как серьезный результат политического фанатизма. Где же во имя здравого смысла окончатся наши страхи, если мы не доверяем нашим сыновьям, братьям, соседям и согражданам? Какая тень опасности может исходить от людей, повседневно общающихся с остальными соотечественниками, от тех, кто разделяет те же чувства, обычаи и интересы? Какую разумную причину опасений можно извлечь из власти Союза предписывать правила для ополчения и осуществлять командование над ним в случае необходимости, в то время как сами штаты должны иметь единственное и исключительное право назначения офицеров? Если бы даже удалось посеять серьезное подозрение в отношении ополчения в любой структуре, находящейся под властью федерального правительства, тот факт, что штаты назначают офицеров, немедленно уничтожил бы его. Нет никакого сомнения в том, что это положение всегда будет обеспечивать им главенство над ополчением.