— Разве не осталось возможности раскаяться, опомниться?
— Я на это надеюсь. Именно это чувство я пытался вызвать своей «Репетицией оркестра». Но боюсь, что эмоциональное воздействие может нанести делу непоправимый вред. С другой стороны — даже убийство Моро[47], как мне кажется, не вызвало целительного шока. Оно было встречено с чувством некоего облегчения: как расплата за ошибку. Католический миф об искупительной жертве оборачивается серьезной травмой, настолько серьезной, что подталкивает людей к обращению, обновлению. Мифы помогают нам защищаться, но мы должны уметь противостоять реальности, нести ответственность, быть взрослыми.
ПРИМИРЕНИЯ И СПОРЫ
Как и другие картины, «Рим» вызвал неожиданный эффект: например, примирение Феллини и Витторио Де Сики, которые были до этого, как говорится, на ножах. К тому времени их ссора длилась уже добрый десяток лет.
В 1960-м «Мессаджеро» опубликовал статью о неореализме, обратившись к режиссерам, писателям, актерам с вопросами. По поводу Дзаваттини и Де Сики Феллини тогда заявил: «Дзаваттини необычайно глубокий поэт, способный улавливать малейшие колебания, сокровенные нюансы окружающей жизни, совершенно новые веяния. Но, думаю, полная сущность его личности никогда не сможет быть выражена до конца, потому что он никогда не переносит сам свои сюжеты на экран. В его сотрудничестве с Де Сикой, которое, впрочем, не принесло никаких впечатляющих результатов, трудно различить вклад каждого из них, так что, боюсь, черты, наиболее присущие Дзаваттини, остались лишь в теории, в его записях о «поэтике».
Это заявление очень сильно задело Де Сику, который, со своей стороны, когда его спросили о Феллини, пропел ему дифирамбы. Своей дочери Эми от первой жены, актрисы Джудитты Ризоне, 29 июля он писал: «А вот в сотрудничестве Флайяно, Пинелли и Феллини легко различить вклад каждого. Черты ясного и сдержанного рассказчика — Флайяно — отчетливо просматриваются в фильмах Феллини. Немного театрализованные диалоги несут на себе печать знатока театральных подмостков Пинелли, а вся провинциальность, манерность, тяга к символике (морское чудовище, Христос, летящий по воздуху, ангел), чаплинизм и идеологическая двусмысленность — это в чистом виде заслуга Феллини».
Однако в 1972 году, благодаря «Риму», Феллини и Де Сика помирились. Посмотрев этот фильм, Де Сика написал Феллини письмо, в котором сообщил, что картина понравилась ему необычайно. Феллини в ответ тоже написал ему очень приветливое письмо, которое сейчас хранится у Мануэля, одного из сыновей Де Сики от его второй жены, испанской актрисы Марии Меркадер.
В 1987 году «Рим» вызвал невероятную по своему размаху международную полемику. «Литературная газета» опубликовала интервью, данное Феллини одному из ее редакторов. Это было полноценное интервью, проведенное по всей форме, со всеми полагающимися вопросами и ответами.
«Вопрос: Почему, вместо того чтобы высказаться по поводу проблем сегодняшнего Рима, вы обратились к проблемам Рима прежнего?
Ответ: У вас уже есть готовый контракт, который вы могли бы мне предложить? Если он у вас в кармане, доставайте. Буду счастлив снять фильм о проблемах современного Рима.
Вопрос: Что явилось главным побудительным толчком для съемок фильма?
Ответ: Чек с авансом. И я не шучу.
Вопрос: Что вы собираетесь делать теперь?
Ответ: Если честно, в данный момент я собираюсь съесть тарелку спагетти, приготовленных моей женой Джульеттой, а потом мне хотелось бы лечь спать, причем надолго».
Под этим интервью журналист «Литературной газеты» опубликовал свой комментарий: «По-настоящему обидно, что режиссер, настолько тонко чувствующий проблемы нашего века, его конфликты и страсти, заключил себя в мир аллюзий и аллегорий, пусть изысканных и высокохудожественных, но бесконечно далеких от проблем своих современников». И еще: «Что же касается чека с авансом, Феллини действительно не шутил. Но в его признании ощущается боль, а не цинизм. Боль художника, создающего фильмы, каждый из которых входит навсегда в историю кинематографического искусства и которые завоевали ему мировую славу, все еще продолжает зависеть от вкусов продюсеров и капризов банкиров».
Феллини говорил мне после этой публикации: «По правде говоря, я никогда не давал этого интервью или, во всяком случае, именно этих слов никогда не говорил. Прошлой весной меня попросили от имени «Литературной газеты» встретиться с одним советским писателем, который собирался дней на десять приехать в Рим. Поскольку у меня совсем не было времени, я попросил, чтобы мне прислали вопросы в письменном виде и дали мне время ответить на них, тоже письменно. Вот, пожалуй, и всё. После я ничего об этом не слышал. И вдруг появляется это интервью. По крайней мере, одно могу сказать точно: это не мои ответы. Я не знаю, как это объяснить. Или кто-то ответил вместо меня, или этот советский писатель использовал несколько опрометчивые фразы, брошенные мною когда-либо». — «А история с чеком?» — «Это забавно. Я ответил таким образом, поскольку вопрос привел меня в замешательство. Я, несомненно, шутил, даже если и есть доля правды в том, что я преодолеваю свою обычную леность, когда получаю определенную сумму для съемок. Но это происходит не ради денег, а потому что мне необходимо поощрение со стороны тех, кто возлагает на меня эту ответственность. «Литературная газета» изобразила меня совершенно циничным человеком. Но я вовсе не завишу от вкусов продюсеров и капризов банкиров. Я всегда снимал именно те фильмы, которые хотел снимать. Я ставил как хорошие, так и плохие фильмы, но делал именно то, что хотел делать. Продюсеры здесь совершенно ни при чем». — «А при чем тут спагетти?» — «Это еще смешнее, чем все предыдущее. Это самая очаровательная часть интервью. Набив себе живот спагетти, приготовленными для меня Джульеттой, я поспешно проваливаюсь в сон, чтобы не замечать грозящей миру катастрофы. «Литературная газета», видимо, не знала, что я страдаю хронической бессонницей и без ума от различных катастроф».
Феллини удостоился в связи с появлением фильма «Рим» совершенно необычной похвалы. Историк французского искусства Юбер Дамиш заявил: «Невозможно вторгаться в центр Рима. Любое вторжение туда оборачивается катастрофой. Доказательства этого нам уже предоставил в своем «Риме» Феллини. Когда в этой картине бульдозеры вгрызаются в землю и проникают в залы с фресками, фрески рассыпаются и разваливаются на кусочки. Рим — это пример того, каким образом построено и функционирует подсознание: наслаивание пластов или цивилизаций олицетворяет различные уровни глубокой психологической жизни. С этой точки зрения Рим мог бы представлять необыкновенную важность для Зигмунда Фрейда, когда основатель психоанализа изучал строение подсознания. В этом отношении Феллини преподнес нам абсолютно новую точку зрения на город: город, увиденный снизу, из-под земли. До Фрейда и Феллини Рим всегда рассматривался сверху».
«ГОРОД ЖЕНЩИН»
Костантини: Правда ли, как пишут журналы, что работу над фильмом «Город женщин» было сложнее всего довести до конца, что это был самый трудный драматичный фильм в твоей режиссерской карьере?
Феллини: Самым роковым фильмом за всю мою карьеру в абсолютном виде является «Путешествие Дж. Масторны». Я держал его в голове с 1966 года, и до сих пор мне так и не удалось его поставить, и думаю, что уже никогда не удастся.
47
Весной 1978 года итальянский премьер Альдо Моро (1916–1978) был похищен и убит членами группировки «Красные бригады».