Жан Луи Бори:
Магия Феллини, его секрет кроется в том, что Красоту вскармливают чудовища, порожденные его мечтами. Например, в «Сатириконе Феллини» все уродливо, страшно, жутко, мутно — и все прекрасно. Чем более это уродливо, тем более пластически красивым делаются образы, которые создает Феллини.
Балтус:
Внутри Феллини горел огонь, как у Бальзака. То, что более всего поразило меня в его кино, — это способ, совершенно уникальный, показывать и представлять вещи реалистичные и фантастические, действительные и воображаемые. Излучаемая им сказочная атмосфера напоминает живопись, великую живопись, классическую или современную, всех времен. Он близок мне еще и потому, что в его фильмах присутствует господство цвета.
Коста-Гаврас:
Первый фильм Феллини на моей памяти — «Маменькины сынки», который был для меня откровением — поэтическим и в то же время реалистическим. Потом я посмотрел «Сладкую жизнь», которая вызвала совсем другое потрясение. Затем я видел другие его фильмы. Феллини как старший брат, который берет вас за руку и вводит в другой мир, в котором чувства, смех, слезы, улыбки проистекают из самой сути человеческого существа.
Орсон Уэллс:
По существу, Феллини — дитя провинции, и он так никогда и не переехал в Рим. Он все еще спит. И мы все должны быть ему признательны за его сновидения. В определенном смысле, он все еще стоит за оградой, сквозь прутья рассматривая происходящее. Сила «Сладкой жизни» проистекает из его провинциальной невинности. Это же сущая выдумка! После «Курьера сердца» «Маменькины сынки» — лучший из его фильмов, но «Дорогу» я также очень люблю. В «Восьми с половиной» Марчелло Мастроянни представлял всего лишь тот образ, который он хотел бы иметь. Но сам фильм необыкновенный. Я очень люблю Феллини.
Билли Уайлдер:
Не упомянуть Феллини, говоря о кино, — то же самое, что не упомянуть Поля Гетти, говоря о деньгах. Какие фильмы Феллини мне нравятся? «Маменькины сынки», «Сладкая жизнь», «Восемь с половиной».
Милош Форман:
Феллини может совершить для нас то, что он совершил для своих фильмов: сделать нас бессмертными. Он сделал бессмертными свои фильмы. Он поставил фильмы о своем времени, сообразуясь с особенностями своей личности, он снял фильмы о своем народе и своей жизни, и это гарантирует ему бессмертие. Существует множество недавно снятых фильмов, которые в сравнении с его работами устарели. Феллини уникален: его свобода и смелость самовыражения — источник вдохновения для всех нас.
Роберт Альтман:
Феллини оказал огромное влияние не только на мою работу, но и на мою жизнь. Больше всего мне нравится «Сладкая жизнь». Если бы Феллини не создал этот фильм, я не снял бы ни «Нэшвилл», ни «Кратчайшие пути». Многие говорили мне, что «Нэшвилл» и «Кратчайшие пути» напоминают «Сладкую жизнь», но они не могли бы сделать мне более приятного комплимента.
Вуди Аллен:
Некоторые кинорежиссеры оказали такое воздействие, которое затронуло всех: к ним относится Феллини. Существуют великие мэтры, которые принимают участие, непосредственно или опосредованно, в выработке кинематографического языка. В этом отношении кинематографическая вселенная очень обязана Федерико Феллини. Его фильмы удивительно передают юмор, они сняты с огромным талантом. Его творчество насыщено жизненной силой, это триумф жизни, удовольствия и развлечения. Зритель чувствует руку мастера, от взгляда которого ничто не может укрыться.
Мартин Скорсезе:
Я посмотрел «Восемь с половиной» за две недели до того, как в нью-йоркском университете начал снимать свой первый фильм «Что такая симпатичная девушка, как ты, делает в такой дыре?», и впечатление, которое я получил, было невероятным, в особенности от того, с какой легкостью камера передает красоту черного и белого. Я настолько влюбился в движения камеры в этом фильме, что во мне вызывало восторг все итальянское, от кафе до моды. Так, например, я воздал должное «Восьми с половиной» в моей второй полнометражке, «Только не ты, Мюррей!».
Спайк Ли:
Я люблю Феллини за то, что фильмы и тот мир, которые он создает, он создает для себя, исключительно для себя. Мне посчастливилось встретиться с ним в Риме. Он пригласил меня на ужин. Я был очень подавлен, так как меня бросила моя невеста. Поскольку мне было известно, что он выдающийся рисовальщик, я попросил его набросать что-нибудь для меня. Он взял салфетку и на колене нарисовал мой портрет, сопроводив его такой подписью: «Спайк, прошу, возьми себя в руки».
Джим Джермух:
Феллини — один из тех редких кинорежиссеров, которые способны проецировать свое воображение на экран. В своих фильмах он причудливым образом исповедуется, как это может делать ребенок. В его манере создавать невообразимый хаос вокруг персонажей фильмов. Я зашел за ним на съемочную площадку студии «Чинечитта», где он снимал «Голос Луны». Перед ударом хлопушки он требовал абсолютной тишины, а затем сам создавал в высшей степени занимательный, невероятный хаос.
Виктор Шкловский:
Феллини — великий мастер трагедии. «Дорога», «Ночи Кабирии», «Сладкая жизнь» и «Восемь с половиной» — новаторство в кинематографическом искусстве. Здесь показаны не только человеческие судьбы, но и разные лики Италии: гарибальдийской, католической, буржуазной, художественной и так далее.
Никита Михалков:
Феллини — великий мастер, это кинорежиссер, которым я восхищаюсь более всего. Из всех его фильмов самый обожаемый мною — «Восемь с половиной». Всякий раз, когда я собираюсь снимать новый фильм, я его пересматриваю. Этот фильм вдохновляет меня больше других, хотя все фильмы Феллини необыкновенны.
Акира Куросава:
Я испытываю по отношению к Феллини громадное восхищение: он обладает способностью воплощать на экране поистине необыкновенные, уникальные образы и идеи.
Ингмар Бергман:
Феллини больше, чем друг, он брат. Некоторые из его фильмов я смотрел раз по десять.
Жорж Сименон:
Я не до такой степени претенциозен, чтобы сравнивать себя с Феллини, гением которого не обладаю. Феллини не просто великий, величайший кинорежиссер нашего времени, я уверен: это главным образом творец, великий, истинный творец, возможно, не отдающий себе в этом отчета, иногда несколько озадачивающий, берущий материал для всего им создаваемого из подсознания. За это я превозношу его — возможно, немного завидуя силе, которой не имею. Для меня Феллини — это кино.
Милан Кундера:
Косность бездумия, которая распространяется в нашем мире с головокружительной быстротой, способна лишь констатировать неудобоваримость Кафки, Эдигера и Феллини: она предает забвению Эдигера, извращает Кафку, обесценивает последнего гиганта современного искусства — Феллини.
Питер Брук:
Беккет создает вещи. Он располагает их перед нами. То, что он нам показывает, ужасно, но именно то, что ужасно, в то же время и забавно. Речь идет о тайном сговоре между художником и его творением, о его сообщничестве даже с тем, что он порицает, как, например, Феллини в «Сладкой жизни».