Накопления литературной энергии и страсти, столь долго вынужденно сдерживаемых, определили деятельность Федина, принявшего обязанности редактора.
Вскоре программа журнала была готова. Назывался он „Отклики“. С подзаголовком: „Ежемесячный пролетарский журнал литературы, искусства, политики, науки“. Смысл названия поясняло заявление „От редакции“: „Товарищи! Наш журнал должен стать откликами вашей жизни, ваших мечтаний и вашей революционной борьбы…“
Программу журнала утверждали и два постоянных эпиграфа. Рядом с девизом „Пролетарии всех стран, соединяйтесь!“ один прозаический: „Народ и искусство растут и цветут вместе“. Другой эпиграф, тоже повторявшийся затем в каждом номере, — стихотворный, тайная гордость Нидефака:
Первый номер вышел 30 марта 1919 года. На мягкой зеленоватой обложке слово „Отклики“, оттиснутое крупным письменным, с завитушками шрифтом, было изображено двумя красками: оранжевые языки пламени как бы лизали черные буквы названия. Журнал был тонким, состоял из двадцати шести страниц большого формата.
В номере участвовали чуть ли не все наличные литературные силы. Тут был и фельетон Б. Аркатовского, и прозаическая „мелодекламация“ А. Колосова, написанная с явным подражанием горьковской „Песне о Буревестнике“. Стихи. Статьи на международные темы. Разделы „Хроника“ и „Почтовый ящик“.
Широко было представлено творчество самого редактора. Под псевдонимом Конст. Алякринский он начал печатать еще не оконченный им рассказ „Счастье“. Под собственной фамилией — Конст. Федин — поместил статью „Максим Горький“, претендовавшую на итоговое осмысление творчества писателя в связи с его пятидесятилетием, и статью „На открытие Пролеткульта“… Надо учесть при этом, что тот же редактор был и единственным творческим сотрудником в штате.
В дальнейшем печатались на страницах „Откликов“ будущие писатели — А. Колосов, П. Дружинин, К. Горбунов, известные в то время поэты Ф. Шкулев, Н. Власов-Окский, П. Заволокин. Корреспондентским активом была местная интеллигенция, рабочая ж крестьянская молодежь. Помимо выпуска журнала и обильного заполнения многих его рубрик собственными материалами, Федин еще и снабжал постоянными фельетонами и статьями городскую газету.
Около 60 произведений за восемь месяцев опубликовал молодой литератор в сызранской печати. Во множестве посыпались на печатные страницы разные литературные имена — Конст. Редин, К. Алякринский, Петр Швед, Конст. Федин, а первоначальный псевдоним, гордый, одинокий Нидефак, перестал существовать навсегда.
„Короткие месяцы работы в Сызрани, — обобщал Федин, — оставили сильный отпечаток на всем моем жизненном пути. Кроме выучки газетчика, которому приходилось писать все — от передовых статей и фельетонов до театральных и книжных рецензий, или вести наряду с городским репортажем международный обзор, — революционные поволжские события дали мне неиссякаемый материал для писательского труда“.
Заряд идей, глубоко воспринятых и выношенных в Наркомпросе, явно вдохновляет и направляет при этом деятельность публициста.
В статье „На открытие Пролеткульта“, помещенной в первом номере журнала „Отклики“, Федин высказывается за необходимость руководства партии построением пролетарской культуры, против пренебрежительного отношения к классическому наследию, за творческое его развитие и обогащение в новых условиях. „Старая культура буржуазного государства, — пишет он, — наряду с созданием абсолютных ценностей, то есть таких, которые полезны или необходимы при всяком социальном строе, создала множество бутафорских, мнимых и лживых понятий и институтов“. Вот почему, по его выражению, „удовлетвориться популяризацией и распространением достижений старой культуры — значит горящий факел воткнуть в снежный сугроб“. Это губительно. Однако же строить новое можно, лишь основываясь на лучших достижениях предшествующего духовного развития человечества, овладев ими и развивая их. „Каждый очаг пролетарской культуры, — призывает редактор, — должен… пробудить все силы, способные продолжить и расширить эти завоевания“.