— Так-так, — произнесла Анна Васильевна. — Садись, Виктор…
«Клюнула!» — возликовал Витька.
— А отрывок? — нагло улыбаясь, спросил Витька.
— Успеешь. — Анна Васильевна помолчала, посмотрела на Федьку, на Вовку Миронова, на Сережку. — Да, я знаю, что Саша обманул класс. Люди, спекулирующие на таких святых понятиях, как Родина и подвиг... — Анна Васильевна покраснела. «Спекулировать», «пессимист», — подумала она. — Почему я никак не научусь говорить просто? Стародубов не хочет ходить в школу, чтобы не видеть, как он потерял уважение ребят. Защищать его надо, а не в обмане обвинять. Ведь он думает о подвиге, но знает, что совершить его не может, потому что калеку на фронт не возьмут. Новожильский всегда врасплох застанет. Хитрюга. Не с этого надо начинать. Ведь я же знаю. Так почему не могу иначе?..»
— Стародубов вовсе не спекулянт, — сказал Федька.
— А разве я назвала Сашу спекулянтом? — строго спросила Анна Васильевна. — Ты меня просто не понял.
Сережка резко обернулся к другу и встретился с твердым Федькиным взглядом.
— Спекулянт! — крикнул Вовка Миронов. — Он на базаре цветочками торгует!
— Выгнать из класса того, кто хочет Сашку выгнать! — крикнул Герка. — Он лучше всех знает военное дело и историю!
— Зато хуже всех знает русский язык, — выкрутился Вовка Миронов.
— Врешь! — Витька вскочил из-за парты. — Хуже меня русского никто не знает.
— Витя, Витя, — Анна Васильевна покачала головой. — Нашел чем хвастаться.
Сережка смотрел на Федьку.
— Федя, — спросила Анна Васильевна, — ты бы пошел с Сашей в разведку?
— Пошел бы. А вот с Сидельниковым не пошел бы.
Сережка нахмурился и посмотрел в глаза Федьки: что-то новое появилось в его взгляде.
— Мне бы миллион дали, — крикнул Вовка Миронов, — я бы и то не пошел с Сашкой!
— Ты бы и за сто рублей пошел! — не выдержал Герка. — Шкура! Я бы глаза закрыл и пошел бы за Сашкой на край света.
— Пошел бы, — прошипел Вовка. — Знаем мы таких...
— Миронов, не вертись, — с явным удовольствием сделала замечание Анна Васильевна. На секунду она перестала играть роль беспристрастного судьи.
— Толстозадый подлиза, — прошептал Герка.
— А такие, как ты, — ответил Вовка, — Предателями во время войны были.
Герка откинул голову назад. Глаза его сузились, лицо побелело, и сразу стали заметнее веснушки у носа.
— Что ты сказал? — спросил он.
— То, что слышал.
— Повтори!
— Предателями были, вот что!
— Выпадыш! — прошипел Герка.
— Анна Васильевна, — Вовка выбежал к учительскому столу. — А чего Полищук обзывается выпадышем?
«Господи, — ужаснулась Анна Васильевна. — Ругательство или нет? Ведь я ни одного страшного слова не знаю! А вдруг ругательное?»
— Что это за слово, Гера? — спросила она тихо, но твердо. — Где ты его услышал? Немедленно извинись перед Мироновым...
Витька сидел довольный — он выпустил джинна из бутылки, а что будет дальше — наплевать. Теперь ребят не остановишь. Каким-то чутьем он догадывался, что Федька был прав. И был доволен от этого вдвойне. Значит, не зря он спровоцировал Аннушку. Тут он убил сразу трех зайцев — и «плохо» за отказ не получил, и Миронова с грязью смешал, и Сашку выгородил.
— Не буду, — Герка хлопнул крышкой парты. — Не буду извиняться.
— Гера, — прошептала Анюта, — ты с ума сошел.
— Это вы все с ума сошли.
— Гера, ты должен извиниться перед Мироновым, — спокойно произнесла Анна Васильевна, но в душе твердила: «Попробуй только извинись!»
— Не буду, — снова повторил Герка.
— Нет, ты извинишься! — воскликнула, но не особенно громко, Анна Васильевна.
Герка подбежал к двери, стукнул ее ногою и выскочил в коридор.
— Полищук, вернись, — сказала Анна Васильевна, но так, чтобы Герка не услышал.
А Герка в самом деле не слышал ничего. Перепрыгивая сразу через две ступеньки, он выбежал на школьный двор, глотнул свежего воздуха и вздохнул. В горле застрял комок. Герка сжал кулаки и произнес:
— Гад, выпадыш!
На глаза набежали слезы. Герка вытер их рукавом, постоял несколько минут у подъезда и немного успокоился. Когда раздался звонок, он поднялся на третий этаж, подождал у лестничной площадки, чтобы Анна Васильевна прошла в учительскую, и направился к Вовке Миронову, стоявшему у окна.
— Ну ты, морда, — сказал Герка. — После уроков вызываю на поединок.
Вовка вперил зрачки-буравчики в Герку и ответил нарочито громко, чтобы услышали одноклассники:
— Драться со мною? Да я тебя пальцем трону, и ты упадешь!