Вот и сегодня Федька нес ящики в магазин, успевая проглотить по дороге красный помидор. А когда он кончил работать, женщина в черном халате положила ему за пазуху штук десять самых лучших помидоров.
С честно заработанной поклажей Федька поднялся на третий этаж и сразу же прошел на кухню, где кухарила тетя Оля. Он подошел к столу и вывалил помидоры прямо под самым носом тети Оли.
— Смотри, не ешь немытые, — сказала тетя Оля. — Брюшняк заработаешь.
— Не заработаю, — ответил Федька, заправляя свитер в шаровары.
В кухню вбежал Герка и звонко прогундосил:
— Те Оль, куда ты наушники девала? Ничего нельзя оставить дома!..
— Горе ты мое луковое, — сказала тетя Оля, — ты их дома и не оставлял. Они у Феди.
— Федьк, — сказал Герка, сразу переходя на миролюбивый тон, — пошли к тебе, а?
— Подожди. — Тетя Оля двумя пальцами достала из кармана фартука деньги. — Сначала сбегай за хлебом.
— Ну-у, — вернулся к прежней гундосости Герка, — вот еще...
— Давайте, — Федька взял у тети Оли деньги, в которые были завернуты обрывки хлебных карточек, и пошел одеваться.
— Лоботряс эдакий! — в сердцах проговорила тетя Оля. — Неужели не стыдно? Федя все время за тебя в магазин ходит.
— Те Оль, чес слово, мне надо сегодня приемник доделать. А Федька хочет еще ножку к кушетке приклеить, и я должен казеин варить...
Федька вышел за ворота и свернул к углу на Воздвиженку. Усатый чистилыцик клевал носом. Но едва Федька поравнялся с ним, он открыл глаза, почмокал губами и проговорил:
— Иди сюда, мальчик...
Федька подошел.
— Садись, — сказал мастер по гуталинной чистке.
— Да мне не надо, — сказал Федька, нащупывая в кармане десятку.
— Тебе не надо, мне надо. Садись! — Чистильщик сделал свирепое лицо, совсем как пират из фильма «Остров сокровищ», и тут же рассмеялся беззвучным смехом. Он усадил Федьку на красно-коричневую низкорослую табуретку, утвердил Федькин сапог на свой ящичек и достал щетку с облысевшим концом.. Очистил по ранту Федькин сапог от грязи, положил щетку на асфальт и взял две другие щетки с пышной щетиной, изогнутые, как корпуса королевских. фрегатов. Фрегаты легко заскользили по волнистой поверхности голенища.
Потом чистильщик — все так же не спеша — взял третью щетку, открыл банку с гуталином, ударил по ее краю щеткой и бережно, но с нажимом смазал сапог. В ход пошла залоснившаяся бархатка. Через три минуты Федькины сапоги блестели, словно черный мрамор.
Федька полез было за деньгами, но мастер по черному небу пригладил усы, посмотрел снизу вверх на Федьку и проговорил:
— Деньги дашь — обидишь. Иди...
Когда Федька пришел к себе, дома по-прежнему был разгром. Кушетку они перевернули вверх ногами. На обеденном столе громоздились друг на друге винтики, мотки проволоки, досочки, какие-то железки, болты, кусачки, клещи и наушники.
— И далась тебе эта кушетка, — проговорил Герка, почесывая в затылке. Ему не терпелось приступить к сборке приемника.
Федька промолчал. Вчера он проснулся оттого, что угол кушетки стукнулся об пол. Федька потянулся, пробормотал «мама» и открыл глаза. Он увидел на кушетке Герку и замер от неожиданного перехода к яви. И сразу же решил приклеить к кушетке ножку.
— Федьк, — сказал Герка, услышав звонок у входной двери, — открой. Мне некогда.
Федька пошел открывать — это был Сережка.
— Что это у вас? — спросил Сережка, входя в комнату.
— Приемник собираю, — сказал Герка.
— В кушетку собираешься вставлять?
— Федька ножку приклеивать будет.
— Где детектор достал?
— Хе, достал! — воскликнул Герка. — Взял цинку, свинца и серы и все это превратил в кристалл на огне. Вот выводной провод — для антенны, соображаешь? А этот — для наушников... Федька, где наушники? — прогундосил Герка.
— Ты на них сидишь, — сказал Федька. — Давай ножку и кисть.
Федька смазал казеином выступ ножки и вставил ее в паз.
— Теперь утюг для пресса, — сказал Федька.
— Может, в расшибалку сыграем, — сказал Сережка, но тут же понял, что предложение было некстати.
— Играть буду, когда начну сам зарабатывать, — сказал Федька, нажимая сверху на утюг, придавивший ножку кушетки. — Сколько у тебя денег?
Сережка выскреб всю мелочь из кармана.
— Только два рубля.
Герка тоже полез в карман. Втроем у них набралось четыре рубля.
— Вот наши луидоры. — Федька снял со шкафа картонную коробку. — Расшибалка с сегодняшнего дня отменяется. Будем копить деньги...
— Для чего? — спросил Сережка.
— Подайте копеечку, — протянул Герка, отрываясь от приемника. — Будем побираться, как старикашка у фабрики-кухни.