Робко вошли ребята в милицию. В длинном коридоре остановились: в какую дверь входить? Андрюшка ткнулся в одну – заперта, в другую – тоже.
– Выходной у них, что ли? – мрачно произнес он.
Сыч беспокойно огляделся. «Уйду, – мелькнула мысль. – Уйду, пока не поздно!» Но в коридор вошел высокий подтянутый офицер.
– Товарищ Ливанов! – позвал Андрюшка. Это был участковый уполномоченный, тот самый, который проводил родительское собрание, когда ребята совершили налет на стройку. Офицер остановился, выжидательно глянул на Андрюшку.
– Товарищ Ливанов, у нас важное дело… Мы одну тайну знаем…
Ливанов улыбнулся.
– Так-таки тайну? И, конечно, страшную?
Андрюшка кивнул. Ливанов взглянул на часы и все с той же широкой улыбкой произнес:
– Тогда вам нужно к капитану Мазурову. Он любит страшные тайны. Идемте.
Остановились возле двери, на которой Андрюшка успел прочесть табличку: «Следователь». В кабинете за столом сидел пожилой капитан с веселыми карими глазами. Когда ребята и Ливанов вошли, капитан встал.
– Товарищ капитан, – сказал Ливанов. – Эти ребята знают «страшную» тайну. Я бы тоже с удовольствием послушал их, да беда, тороплюсь.
– О! – воскликнул капитан. – Тогда, ребятки, садитесь, прошу. Вот здесь. – И указал на два кресла возле стола. Ребята примостились на краешках.
Сыч тоскливо смотрел в пол, нервно теребя пальцами кепку.
– Ну-с, молодые люди, – капитан закурил, – готов слушать вашу тайну.
Оказалось: не так-то просто взять и рассказать о своих проступках. Сыч беспомощно взглянул на Андрюшку, но и тот чувствовал себя неважно. Ребята настолько оробели, настолько растерялись, что долго не могли вымолвить ни слова. Вся затея идти с повинной в милицию представилась Сычу совершенно безнадежной и глупой. «Эх, пропал я, – мелькнула горькая и запоздалая мысль. – Зря пришел. Как дурак, попался…» Капитан весело посматривал на смущенных ребят.
– А мне, ребятки, не очень интересно слушать, как вы молчите. Туда ли вы пришли?
– Туда…
– Ну, тогда рассказывайте.
Ребята переглянулись. «Хочешь, я расскажу?» – взглядом спросил Андрюшка. «Нет. Я сам», – так же ответил Сыч и глухо произнес:
– Я пришел… Мы пришли… Словом, мы знаем, кто обворовал промтоварный магазин в старом городе…
Лицо капитана сразу посерьезнело.
– Вы знаете?!
– Да!..
И Сыч рассказал. Рассказал все. Потом капитан повел ребят к начальнику милиции. Сычу пришлось снова повторить всю невеселую историю, но теперь он делал это спокойнее и решительнее. Невысокий седой начальник милиции слушал Сыча внимательно и, как показалось Андрюшке, с грустью. Когда Сыч умолк, он тихо спросил.
– Родители у тебя есть, Федя?
Сыч покачал головой.
– А как ты живешь? У кого?
И Сыч тихим, срывающимся голосом рассказал свою маленькую, но тяжелую биографию. Не только эти незнакомые люди в милицейской одежде с интересом слушали рассказ, но и Андрюшка. До сегодняшнего дня, вернее, до этого часа, он был твердо уверен, что знает Федьку, как пять своих пальцев. Но оказалось, что Андрюшке неизвестно и сотой доли того, что пережил Федька.
Когда Сыч умолк, начальник милиции встал, прошелся по комнате, остановился возле него.
– Да, мальчик, трудная жизнь у тебя… – Положил на Федькину голову большую ладонь. – Спасибо за сообщение, за то, что нашел в себе силы открыть правду.
У Сыча будто груз убрали с плеч. Что там говорить! Андрюшка тоже был бесконечно рад. Ему хотелось скорее бежать с Федькой домой, рассказать Тимке, Светке и маме о всех событиях, которые произошли. Теперь Андрюшка твердо верил: Федька будет жить у них! Андрюшка вопросительно глянул на начальника милиции. Тот понял.
– Ты, Андрюша, можешь идти, а Федя останется.
– Почему?
– Так надо. Ступай.
Мальчики глянули друг на друга. «Вот тебе и на! – было написано в глазах Андрюшки. – Неужели не выпустят? Но ты не робей». В Федькином взгляде Андрюшка увидел: «А я не робею, но только попался я, наверное, крепко. Ничего, не волнуйся, рано или поздно отвечать пришлось бы…»
Андрюшка сказал: «До свидания» – и понуро вышел из милиции. Присел на крыльцо. Что теперь будет? Вскоре из ворот выехали три милицейские машины. В одной из них Андрюшка заметил Сыча. «В тюрьму повезли!» – обожгла страшная догадка. И Андрюшка, больше не задерживаясь, стрелой понесся к дому. Торопливо, глотая слова, рассказал Тимке и Светке обо всем, что произошло в милиции, и о том, как Сыча куда-то повезли.
– Наверное, в тюрьму, – закончил Андрюшка. Ребята притихли. Тимка молча сопел, а Светка ковыряла носком туфельки землю.
– Что же делать? – спрашивал Андрюшка.
– А что тут сделаешь? – горько ответила Светка.
Андрюшка уныло махнул рукой и пошел к себе. До самого прихода мамы просидел совершенно убитый. И как только она вошла, кинулся к ней.
– Мама, Федьку в тюрьму увезли!..
– Как в тюрьму? Что ты говоришь?
– Да, да, в тюрьму! – чуть не плача, повторил Андрюшка. – Я тебе еще давно хотел рассказать о Федьке, о том, что он ворует, да думал – все будет хорошо. А сегодня… а сейчас… его арестовали.
Мама расстроилась.
– Рассказывай, Андрюша.
Андрюшка не упустил ни одной мелочи. Мама устало провела ладонью по лицу, словно снимая с него невидимую пелену, медленно встала.
– Как нехорошо получилось…
Андрюшка схватил мамину руку.
– Пойдем в милицию, к начальнику… Он добрый, я знаю… Он отпустит Федьку… Ведь Федька сам пришел, сообщил… Он ведь и от Зубова убежал. К нам шел…
Мама обняла Андрюшку, поцеловала в голову.
– Конечно, схожу, – сказала она. – Сейчас и пойду. Ты, Андрюша, не вешай носа прежде времени…
Мама поправила перед зеркалом прическу и решительно вышла из комнаты. А примерно через час к Андрюшке ворвались Тимка, Светка и Юрка Бабукин.
– Слышь, Андрюшка, – еще с порога заорал Тимка, – старика Зубова арестовали. На машине увезли. Юрка сам видел!
– Ага, – ответил тот. – Увезли. И еще какого-то дядьку.
Что ж, так и должно было произойти, ведь для этого Андрюшка с Федькой и пошли в милицию. Но он заволновался, когда Тимка сказал, что милиционеры окружили церквушку и с ними был Сыч. Это Юрка видел собственными глазами.
– Да замолчи, Тимка, – возмутился Андрюшка. – Пусть Юрка и рассказывает, если видел.
Но Юрке, собственно, нечего было больше рассказывать. Он переступил с ноги на ногу и пробубнил:
– Потом уехали на машине с красной полосой… Сыч и милиционеры, значит. И вещи увезли. Вот и все…
Сказал, помолчал, а потом задумчиво добавил:
– Только вот одно не пойму: зачем Сыч лицо тряпкой обернул, когда к машине шел. И милиционер его под руку, словно барышню какую, вел.
– Это, наверное, для конспирации, – предположил Тимка. – Чтобы не узнали.
Светка съехидничала:
– Он от таких болтунов, как ты, скрывался…
Андрюшка улыбнулся, хлопнул Тимку по плечу.
– Не обижайся, Тимка. Все, кажется, идет, как по маслу. Значит, они Федьку не в тюрьму повезли. Это самое главное. Моя мама пошла Федьку выручать. Я ей все рассказал.
– Вот это здорово! – воскликнул Тимка. – Ты знаешь, – обратился он к Юрке, – кто дядя у Сыча? Ракетчик! Он, наверное, тоже сбивал американского шпиона Пауэрса.
Юрке стало завидно: Тимка и Андрюшка в курсе всех событий. Они знают все не только друг о друге, но и о том, что делается вокруг. Вот и тайну церквушки раскрыли, воров обнаружили, а теперь Федьку Сыча спасают. А он, Юрка, ничего не знает, хотя Зубовы и Сыч жили через несколько домов от него. Спасать ему тоже некого, потому что и товарищей-то настоящих у него нет.
Только недавно от Тимки услышал, зачем Андрюше нужен был калека-велосипед. Оказывается, для Вани Тузова. Знай об этом, разве Юрка взял бы с Андрюшки новехонький трансформатор? Конечно, не взял бы! Однако тут же Юрка, к стыду своему, подумал, что все-таки не отдал бы велосипед бесплатно.