В управлении понимали, что посылать четверых в такую даль — дело довольно непростое. Но там знали и другое: в этих местах живали поморы, брали богатые уловы разной рыбы. Правда, промышляли они лишь летом, приходили на карбасах, под парусами и возвращались к ледоставу домой. Неподалеку от Грешной есть Шайтаново озеро, про которое люди чего только не говорят. Одно из преданий не давало покоя начальнику управления.
Жили в тундре два брата. Чум их стоял на берегу озера. Вода в этом озере была столь прозрачной, что дно просматривалось. Крупные рыбины ходили по глубине косяками. Заглядывались на них братья, но ловить было нечем. Зимой они связали сеть из травы, насадили ее, а когда озеро вскрылось, переметали в узком месте его. Пришли наутро смотреть, а сеть на дно ушла, в глубину, ил со дна наверх поднялся, кипит озеро, как котел с мясом. Тянуть начали сеть к берегу, а их кто-то самих в озеро тянет. Круговерть. Упираются братья, а сами вот-вот в озере окажутся. Еле-еле освободились от конца, запутавшего их ноги, и кинулись к чуму. С тех пор никто в Шайтаново озеро сетей не заметывал, подойти к нему близко даже олени боятся.
И в управлении беспокоились о группе. В такую разведку надо было бы большой бригадой идти, но где людей возьмешь. Всех рыбаков можно по пальцам пересчитать. И все же начальник был уверен: справятся. К выходу бота готовились заранее. Среди стариков нашлись охотники порыбачить на Грешной, женок подобрали. Зная, что жилья для бригады пока нет, сшили парусиновые полога. Жить в них летом — привычное для рыбаков дело. А если впрямь места богатыми окажутся, то к зиме можно сруб барака перекинуть, собрать на месте, а рыбу вывозить оленями. До Черной речки недалеко, а там постоянно стада пасутся. Был бы промысел.
«Шторм» стоял у деревянного причала. И трюмы и палуба его были забиты грузом. В кубриках теснота. И люди разместились, кто где мог, на палубе среди бочек и тюков. Начальник управления вышел провожать «Шторм». Он походил в свое время по морю-морюшку Студеному, знает, что оно и кормит и губит. А на «Шторме» уходила в первый рейс его младшая — Анфиса, только что закончившая курсы радистов. Сыновья — оба на фронте.
Анфисе — семнадцать, лицом в мать, статью — тоже; круглолицая, большеглазая поморочка, а характером в батю, наверно, или бабку, которая моталась с дедом до глубокой старости по всему побережью и не обузой была ему, а верной помощницей.
Рейс был обычным и прозвучало только традиционное: «Удачи вам». На обратном пути «Шторм» должен был забрать нерпичье сало, рыбу и пушнину в нескольких точках побережья. Так велось каждый год.
И вот уже, отходя от причала, бот развернулся и, разрезая килем волну, пошел к морю. Старое, много повидавшее на своем веку суденышко с громким названием. И движок слабенький (зато экономичный, на керосине работает), и обшивка, потертая льдами, но незаменим пока — на волне держится легко, берет не по размеру много, в случае чего можно паруса поднять.
Как ни ждали на Грешной бота, а приход его был неожиданным. Первым увидел его Петрович. Вначале он принял его за куряву — черную чайку, — что-то нашедшую в море, но чуть погодя разглядел мачты…
— Идет! Бот! — заорал он, кинувшись по песку к рыбакам, размахивая руками.
Старая, неизвестно кем оставленная или выброшенная тут на берег ветрами лодка, уже отслужившая поисковикам немалую службу, пригодилась и теперь. Не дожидаясь, когда бот подойдет к границе отмели, все четверо уже выгребали навстречу. Радостной была встреча.
Тут же на палубе, усевшись в кружок, команда, пассажиры, экспедичники, как тут же прозвали живших на Грешной, выпили горячего чаю с сахаром, похрустывая ржаными сухарями и галетами, после чего началась разгрузка.
Рыбаки высаживались так не в первый раз. Они чувствовали себя как дома. Тем более место уже обжитое. Есть изба, есть неизвестно кем сделанный ледник, есть чистая вода из реки. Да и места вокруг веселые. Черный крест? Так где их нет. По всему побережью стоят они. Значит, люди подолгу жили тут.
— Шевелись, шевелись, женки, — поторапливал бригадир. — Неча время терять. Вечером тоню метать станем.
Петрович с завистью смотрел на девчонку в синем кителе с блестящими пуговицами.
— Ты кем у них? — спросил он. — Капитан, што ли?
— Я? Радистка. И капитаном бы могла, да не доверяют пока.
— А ты?
Петрович смутился. Его выручил ихтиолог Сергей.
— Мой главный помощник. Правая рука.