Мужчины поговорили о том о сем, но вот дед Макар сказал:
— Пришел я к тебе, Петрик, на несколько зарядов пороху одолжить. Вороны, чтоб их грипп с аппендицитом, житья не дают, целыми стаями на яблони набрасываются. В правлении колхоза обещали патронов готовых купить. Да пока там расшевелятся, воронье не одну яблоню обберет.
— Вот какие! — возмутился Федос.
Дед Макар в его сторону даже головы не повернул.
— Так порох есть, Петрик?
— Найдется. — Лесник встал, вышел в соседнюю комнату и вскоре вернулся с бумажной пачкой, на которой нарисован был белый медведь.
Зернистый порох отсыпал деду в небольшую бутылочку, закупорил ее. Федос пододвинулся к деду Макару.
— А когда вы, дедушка, ворон стрелять будете?
Старик повернулся, смерил прищуренным взглядом Федоса, словно прикидывая: отвечать или нет? Потом наморщил лоб и сказал:
— Сегодня набью патроны… — Он загнул длинный, весь в мозолях, палец на руке. — А с утра, как прилетят, так и дам им, злодейкам, жару.
— А мне посмотреть можно?
— Вон ты о чем! Спать еще будешь в такую рань.
— Я рано встану, вы только разрешите прийти.
Дед умолк. Притихли все.
— Вы его сегодня к себе возьмите, — посоветовал Микола. — На одну ночь. Места в садовом тереме хватит.
У Федоса сердце так и запрыгало в груди. Микола глянул на него и, наверное, догадался, что у брата на душе. Потому что прямо-таки насел на деда:
— Да чего тут думать! Берите Федоса адъютантом на одно сражение. Пусть переночует, на вашу битву с воронами поглядит. А после победы — домой вернется.
— Защитник выискался! — недовольно проворчал дед Макар.
— Дедушка!.. — жалобно проговорил Федос.
— И правда, возьмите его, пускай увидит, какой у нас в колхозе сад, — вставил Андрей. — Парень ведь из города. Настоящего сада никогда еще и не видел.
— Ни одного разочка! — подтвердил Федос.
— Ну, если ни разочка… — неожиданно улыбнулся дед Макар. Но тут же строго добавил:
— Пошли, адъютант. Отдаешь, Настя?
— Отдаю. Это ведь рядом.
Микола шепнул в ухо Федосу:
— Дед разговорчивый. Расшевелишь — выложит много интересного. Спроси его, например, куда он телят гонял.
В саду
Когда вышли за околицу, начало смеркаться. А вот и колхозный сад. Он весь обнесен высокой проволочной сеткой.
— Зачем эта сетка? — спросил Федос.
— От зайцев.
— А зачем зайцам в сад лазить?
— Они кору молодых яблонь любят.
Вошли в сад через калитку, что рядом с большими воротами; ворота были на замке, а калитка открыта. По ту сторону от ограды — чисто выметенная дорожка. А по обе стороны от нее — яблони, яблони. Конца-краю им не видно. Много их, словно сосен в лесу. Только растут правильными рядами, а меж рядов — аккуратные дорожки.
На пригорке увидел Федос хатку. Самую обыкновенную: из бревнышек, под шифером. Но небольшую.
— Вы здесь живете?
— С напарником. Сад сторожим.
Вошли в хатку. Дед Макар щелкнул выключателем. Ярко вспыхнула лампочка. В углу комнаты стоял сколоченный из досок стол и старая деревянная скамейка. Другой занимала русская печь с лежанкой и застланный овчинным тулупом топчан. Справа от двери Федос увидел ящик, доверху наполненный яблоками-паданцами. От них распространялся по всей хатке приятный кисловато-душистый запах.
— Сейчас тебе постелю. Ложись и спи. А я набивать патроны сяду.
— Мне посмотреть можно?
— Ляжешь — и смотри себе.
Спорить было бесполезно. И Федосу ничего не оставалось, как согласиться.
— На топчан тебя, гостюшка мой, положу. Сена принесу. И не жестко будет, и опять-таки дух такой, что хоть еще одну нюхалку у кого занимай. — И дед Макар направился к двери.
— Я, дедушка, с вами. Помогу, — вскочил Федос.
За хаткой стоял небольшой стожок.
— Откуда же сено в саду? — удивился Федос.
— Траву меж деревьев подсеваем. Скосили, в стожки сложили, с другими делами управятся — перевезут.
Топчан выстлали сеном. Сверху положили овчинный тулуп, шерстью вверх. Накрылся Федос суконным одеялом.
— А вы где ляжете, дедушка?
— На печи.
— Разве вы ее топите?
— Да. Падалицы на ней сушу.
Лежать на тулупе очень уютно. Федос немного приподнялся на локтях, чтобы стол был лучше виден. На нем дед Макар разложил латунные гильзы, поставил бутылочку с порохом, коробочку с блестящими красно-белыми пистонами, наконец, самодельную дробь.
Про Федоса дед словно забыл. Он принялся насыпать порох в гильзы, старательно отмеривая его наперстком.
— Дедушка, а правда, что вы много чего знаете? — спросил Федос.
— Поживи с мое и ты будешь знать, — ответил дед, по-прежнему глядя на наперсток и не обращая внимания на Федоса.
— Дедушка, — вспомнив напутствие Миколы, спросил Федос, — а куда вы телят гоняли?
— Что?! — Руки деда затряслись, и наперсток упал на стол. Черные зернышки пороха, похожие на маковые, высоко подпрыгивая, посыпались во все стороны. — Откуда узнал?
— Я… Я… — испуганно забормотал Федос.
А дед остыл так же неожиданно, как и вспыхнул. Вздохнул:
— Миколка наболтал, да?
— Он не болтал, он просто сказал, чтобы я вас спросил…
— За уши его выдрать некому, — неожиданно рассмеялся дед Макар.
У Федоса словно гора с плеч свалилась. И правда: что там ни говори, а напроситься к человеку на ночлег и на охоту, а потом так его рассердить — это уж слишком.
— Я думал, что вы… что я… — начал оправдываться Федос.
— Ладно уж, расскажу! — махнул рукой дед. — Лелей только тихо. Ты небось пословицу о Макаре слышал?
— Не-а.
— Говорят: «Я тебя загоню туда, куда Макар телят не гонял».
— Это о вас?
— Ты знай слушай, не перебивай… Говорят так, если хотят человеку пригрозить. Откуда пословица эта пошла, не знаю. Но думаю, появилась она очень давно. Когда выгоны и пастбища все кругом барскими были. А бедным пастухам приходилось стадо пасти на болотах да в чащобах, а через них пройти — не каши поесть.
— А вы тут при чем?
— Слушай же! Я и был одним из тех пастухов. Малыш был совсем. Учиться мне одну только зиму довелось. Ведь за науку тогда платили. А у отца моего денег было мало. Да и хлеба тоже. Семья-то — ого-го!
За зиму я кое-как читать научился. А весной отец отдал меня в пастухи: чужой скот пасти. Телят.
Погоню, бывало, стадо, сам книжку из-за пазухи вытащу — и читать. О телятах позабуду. А им только того и надо: мигом в чей-нибудь клевер залезут. Или барского овса отведают. И начнется шум-гам.
Отец кнутом со мной «поговорил». А читать все равно хочется. И тогда я вот что придумал. Стал гонять телят на болото. В клин между двумя канавами. Загоню, чтобы никуда сбежать не могли.
Сперва мне это с рук сходило. Да вот как-то раз наш деревенский поп это заметил. Зачем нечистая сила его на болото принесла, не знаю. Подкрался он ко мне сзади. А я читаю себе во весь голос, беды не чую. Телята травку пощипали, смирно лежат, словно книжку слушают. И поповские — тоже. Казалось бы — все хорошо.
А тут поп — хвать меня за ухо, вырвал книжку из моих рук и давай ею же колотить. Бил-бил, всю книжку порвал.
А дома еще и отец вожжами отстегал…
Тогда-то и переделали у нас в деревне старую пословицу. Говорить стали: «Я тебя загоню, куда Макар телят гонял книжки слушать». Мне целый год проходу не давали — все вспоминали, как мне от попа досталось. Жалели, конечно. Но и смеялись тоже. Люди ведь разные есть.
— Смешного, по-моему, мало, — серьезно заметил Федос. — Просто вам учиться хотелось, а не давали.
— Молодец ты, брат! — воскликнул дед Макар. — Мал еще, а вот, поди, разобрался, что к чему. А в мое время и взрослые-то не все это понимали…