— Что там? — послышался озабоченный голос водителя.
— Стоп-сигнал высадил.
— Куда же ты смотрел, дурак! Почему не сказал? Ослеп, да?
— Не скули. Новый ввернешь. Вечером с меня бутылка.
Лена не сразу поняла, что к чему, и уже намеревалась подойти к машине, чтобы попросить подвезти до дому. Но Федос крепко схватил ее за руку и сделал знак, чтобы она молчала и вообще не шумела.
— Вот какие! — сжал кулаки Сергей. — Семена украли в колхозе! Урожай.
В этот момент один из приехавших на машине зашагал в ту сторону, где стояли дети.
— Прячься! — скомандовал Сергей.
Все трое в мгновение ока бесшумно исчезли в кустах, прихватив с собой грибы.
На поляну вышел мужчина среднего роста, худой, с лицом хорька и маленькими глазками, которые бегали под кепкой со сломанным козырьком. Одет был этот человек в новый синий костюм, весь перепачканный какими-то серыми пятнами. На ногах — стоптанные сапоги.
— Дело сделано! — сказал он.
Лицо и даже голос этого человека показались Федосу знакомыми. Откуда?..
А тот настороженно огляделся, заметил возле ели и пнул носком сапога впопыхах забытую ребятами бумагу, в которую был завернут завтрак.
— Ты где там шляешься? — послышался голос оставшегося возле машины. — Помогай, не сачкуй. Калымик-то пополам!
— Смотрю, чтобы глаза лишнего не было. — И он вернулся к машине.
— Ну и что?
— Тихо, как в могиле. Да и чего там! Попадись кто — так нас-то двое!.. А лес — он спокон веку молчит и молчать будет.
— Страшный ты мужик, Адам.
— Какой уж есть. Подавай!
Ребята спрятались — рядом с грузовиком. Им было отчетливо видно каждое движение преступников, место, куда они начали таскать и скидывать один за другим огромные мешки.
— Из нашего колхоза машина! — вырвалось у Лены.
— Тс-с! — Сергей приложил палец к губам, потом прошептал: — Обоих знаю. Шофер из четвертой бригады. Павулин. Второй — Комаровский Адам. Пьяница, чих на него!.. Судили — отсидел, вернулся. Отец говорит: не работает нигде, шляется по ночам.
И тут Федос вспомнил все: замечание, которое сделал на вечере председатель, лентяя шофера, скандал в клубе, слова Миколы о каком-то типе, который буянил… Вспомнил дорогу с нефтебазы, испорченный грузовик и человека, который, пьяно шатаясь, с камнем в руке шел на бензовоз, на Марылю.
Тем временем двое кончили разгрузку, закрыли борт грузовика. Павулин чихнул.
— Правду подумал, — сказал он. — У меня за сиденьем бутылка. Выпьем за удачное начало.
Они полезли в кабину.
— Бежим в колхоз, расскажем! — загорелась Лена.
— Ишь ты, какая умная! Драпанут и отвертятся: ничего не знаем.
— Отвертятся, — согласилась Лена. — И семена перепрятать могут. А над нами все только смеяться будут.
«Раскусить надо и обезвредить… Тут каждый помогать должен», — всплыли в памяти Федоса слова усатого вахтера из проходной нефтебазы.
— А что, если с ними? — произнес он вслух. — Тогда уж не убегут, не отвертятся?
— Ой, не надо! С такими бандюгами шутки плохи! — ужаснулась Лена.
— Да ну! — сказал Федос. Но и ему самому стало страшно от собственной мысли. Почему-то вспомнились мама, тетя Настя, дядя Петрусь… Стоп! Дядя Петрусь — разве был он трусом, когда командовал партизанским отрядом? И неожиданно, как живой, вырос перед Федосом веселый пулеметчик Михась Шапеня. Михась внимательно посмотрел Федосу в глаза и тихо, совсем тихо, так, чтобы не слышал больше никто, сказал: «Ты что же это, Федос, клятву пионерскую забыл?» — «Страшно мне, Михась». — «А мне, думаешь, не страшно было? Я победил свой страх. Честно выполнил долг». — «Я… я тоже выполню!» —»Так выше голову, пионер! Будь готов!» — «Всегда готов!» — «И помни: ты — наследник партизана!»
Разговор этот продолжался, наверно, мало времени. Совсем мало. Может быть, даже одно мгновение. Потому что ничто вокруг не изменилось. Только что-то забилось, застучало в груди, а в горле стало сухо, да загорчило во рту.
— Я их выслежу! — каким-то чужим, но решительным голосом прошептал Федос.
— Я с тобой. — Сергей встал рядом с Федосом.
— Хорошо. Лена, остаешься здесь. Помни: ты на боевом посту. Все мы боремся с врагом, с самым настоящим врагом. Жди нас: мы вернемся. И не одни.
Мотор грузовика заработал. Федоса словно что-то подбросило. Он выскочил из укрытия и помчался к машине. Подбежал, подпрыгнул, ухватился руками за задний борт, подтянулся на руках и перевалился за шершавые доски кузова.
Рядом мягко шлепнулся Сергей.
Не плачь, Лена!
На лесной дороге сильно трясло. Но вот лес кончился. Дорога побежала по полю, подбрасывать стало меньше.
Ребята подняли головы. В кузове лежало запасное колесо, стояли пустые ящики, железная бочка, валялся стальной трос, лопата, лом. Бочка и ящики заслоняли заднее стекло кабины.
Там, в кабине, и думать не думали, что за ними следят. Да еще таким необычным способом.
На дороге послышался шум приближающегося мотоцикла. Машина остановилась. Остановился и мотоцикл.
— Почему не в конторе? — крикнул мотоциклист, обращаясь, видимо, к шоферу.
— А чего я там не видел? — грубо ответил Павулин.
— Где же ты был?
— Колесо село. За запасным ездил. Теперь домой.
— Председатель собрал всех механизаторов и шоферов на совещание. Я заходил, слышал, как он ругал тех, кто опаздывал.
— Выдумал еще… Совещание какое-то!
— А ты и не знал? Что — дома не ночевал?
Павулин не ответил. Со скрежетом включил скорость. Машина помчалась вперед.
— Может быть, лучше выскочим, когда он к деревне подъедет? — шепотом спросил Сергей. — А то еще завезет неизвестно куда.
— Разговор слыхал? — так же тихо проговорил Федос.
— Слыхал. Ну и что?
— А то, что он теперь к правлению колхоза сам подкатит.
— А если нет?
— Побоится.
Наконец машина остановилась.
— Контора колхоза, — прошептал Сергей.
И в ту секунду, когда хлопнула дверца кабины, ребята спрыгнули из кузова на землю.
— Вот сопляки! — прошипел шофер. — На чужих машинах разъезжаете? Ну, ладно, в другой раз колесом так прижму, что кишки через рот повылезут.
Но «сопляки» не ответили. Они со всех ног бросились в правление.
Шофер побледнел. Его напарник пулей вылетел из кабины, рванулся на крыльцо, за мальчишками. Павулин весь обмяк, охнул и поплелся следом.
В правлении колхоза шло совещание. Было людно, тесно, накурено. Трактористы, комбайнеры в промасленных комбинезонах собрались на летучку. Собрались обсудить то, что наболело, что было важно. В углу сидел Антон Филиппович.
Федос и Сергей вбежали в комнату одновременно.
— Где председатель? — прямо с порога громко крикнул Сергей.
— Здесь я. Что случилось?
В ту же секунду появилась на пороге растрепанная фигура Комаровского с всклокоченной головой.
— Николай Захарович! — Сергей указал на преступника. — Он вместе…
— Ага, хулиган, вот ты где! — громко перебил его Комаровский. — Разбили чужие окна, а теперь прибежали прятаться в контору? Марш отсюда! Товарищу председателю некогда со всякими проходимцами возиться. Я с вами еще поговорю! — И Комаровский схватил за шиворот Сергея, потом Федоса. И потащил их назад, к выходу.
Колхозники зашумели.
— Подожди! Отпусти детей! — послышался властный голос.
— Да вы, товарищ председатель, не волнуйтесь, не теряйте время дорогое на чепуху. Нашкодили эти недомерки, только и всего. Я сам с ними рассчитаюсь.
С этими словами Комаровский дал Сергею хорошего пинка коленом, тот не удержался и полетел кубарем. Комаровский нагнулся, чтобы схватить его, но не успел. Сергей вскочил и выбежал на середину комнаты. Федос использовал момент, изо всех сил рванулся и тоже оказался на свободе. И тоже отскочил к столу председателя.