На крыше росли маленькие цветы. Тут и жёлтый мышиный горошек был, и какие-то лиловые цветочки, и белые… Они подняли свои головки и радостно глядели в небо.
— Вот и буду здесь сидеть, — прошептал Данилка. — Прохладно, ветерок… Пускай он там рыбу таскает… по жаре…
— Ты с кем? — вдруг окликнул Данилку Федя.
Данилка и не видел, как Федя вошёл в сад. Он стоял около погреба, глядел на Данилку. А в руках у него была голубая миска, полная свежей хамсы.
Данилка ничего не ответил. Он лёг на спину прямо на жёлтые и лиловые цветы и стал глядеть в небо.
— А я тебе рыбы принёс, — сказал Федя.
Данилка молчал. Федя стоял и переминался с ноги на ногу. Он понимал, что Данилка не зря на него обиделся. Но что же теперь? Так им и молчать всё время?
— У мамки на птицеферме завтра цыплята начнут вылупляться, — сказал Федя. Он всё ещё держал голубую миску и легонько потряхивал её, пошевеливая рыбок. — Хочешь — пойдём утром?
— Как на Теп-Сель? — отозвался Данилка. А сам и не оглянулся на Федю.
— Будешь теперь вспоминать! — сказал Федя. — Куда рыбу-то?
— Куда хочешь.
Тут Федя подумал, что пора и ему рассердиться:
— Куда хочешь? Ну и ладно. Вот отдам коту, и всё.
Серый кот уже давно ластился около его ног. Федя опрокинул миску, рыбки выскользнули на траву. Кот бросился к рыбе, а Федя повернулся и убежал со двора.
Данилка вскочил, посмотрел ему вслед. Хотел его окликнуть, но нахмурился и промолчал. Пускай бежит. А на что Данилке такие товарищи?
Так и вечер подошёл. Мать пришла с виноградников. Она очень устала. Целый день она со своей бригадой обрезала лозы, подвязывала молодые побеги, чтобы они вверх росли. Как села на ступеньки, уронила на колени свои загорелые руки — так, думалось, и просидит до утра.
Данилка принёс холодной воды. Она сняла платок, умылась. И усталости у неё сразу убавилось.
— Спасибо, сынок, — сказала она. — Какие у тебя новости?
— На Теп-Селе был. Камнедробилку смотрел.
— С Федей?
— Нет. Один.
Мать разговаривала, а сама собирала ужин. Накрыла скатёркой стол на терраске, принесла хлеба, положила ложки. Данилкина мать всё делала без шума, без суеты. И говорила негромко, словно баюкала.
— А ещё куда ты ходил, сынок? — спросила мать.
— В гости ходил.
Ох ты! Куда же? К кому?
— К цветкам на погребную крышу.
— Вот как? И хорошо тебя там встретили?
— Хорошо. Радовались мне.
Мать поглядывала на Данилку и тихонько улыбалась. Когда она была маленькая, то так же, как и Данилка, любила придумывать всякие сказки.
— Значит, и сидели с Федей, как воробьи на крыше?
— Нет. Один сидел.
Мать, положила хлеб, который начала было резать, и внимательно посмотрела на Данилку:
— Это что же значит, сынок? Почему же ты всё один да один? А почему не с Фёдёй?
Данилка насупился и принялся ковырять трещинку в белёной стене. И понемногу, не сразу, рассказал матери всё — и про хамсу, и про то, как Федя убежал на море, и про то, как рыба досталась коту…
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
— Ну, это ничего, — успокоила Данилку мать. — Это просто так, тучка налетела. Федя просто ошибся немножко, забыл тебя позвать. А ты ошибся — обиделся на него. Завтра солнышко взойдёт, и тучка растает.
Данилка задумчиво посмотрел на мать:
— Растает?
И мать повторила тихо и ласково:
— Обязательно растает, сынок. Уж я-то знаю. Разгладь брови, взгляни повеселей — вот и отец наш ужинать идёт!
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
Ночь была жаркая, душная. И день наступил жаркий. А потом рванул ветер. Зашумел тополь, залепетали абрикосовые деревья в саду. Захлопало на верёвке бельё. Данилке показалось, что все эти рубашки, простыни, наволочки изо всей силы схватились за верёвку, держатся и очень боятся, как бы ветер не сорвал и не унёс их куда-нибудь в горы.
«Хорошшшо, хорошшшо бы дожжждичка…» — прошелестел жёсткими листьями тополь.
«Это нам нужно дожждичка, — залепетали абрикосовые деревья за стенами дома. — Нам абрикосы соком наливать надо…»
Данилка стоял на крыльце и слушал, как шумят деревья.
Вдруг у калитки закричали:
— Данилка, ты дома?
— Дома! — закричал в ответ Данилка.
Во двор вошла Федина тётка, тётя Фрося.
— А Федюньки у вас нету? — спросила она.
— Нету, — ответил Данилка. — А что?
— Ах, чтоб ты лопнул! — с сердцем пожелала тётя Фрося.
— А зачем это я лопну! — обиделся Данилка.
— Да не ты, а Федюнька, — сказала тётя Фрося. — Неужели опять на пастбище убежал? А в горах-то — гляди что!