— Ну, вот и взялся. Пришёл, и всё.
— И грозы не боялся?
— Ну… боялся. А тебе что?
Федя больше ни о чём не стал спрашивать. Хоть и крепкий он был, а едва-едва удержался, чтобы не заплакать. Ещё бы немного — и, пожалуй, будь здоров, нырнул бы в каньон. Если бы не Данилка!
Дождь редел. Небо светлело.
«Хорошшо — хорошшо…» — шептал блестящими жёсткими листьями тополь во дворе у Данилки.
И абрикосы лепетали чуть слышно:
«Хорошш дожждичек… хорош… хорош…»
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
Данилка промахнулся
⠀⠀ ⠀⠀
⠀этот день мать никуда больше не пустила Данилку. Она дала ему чистую сухую рубашку, чистые штаны с заплаткой на коленке и велела сидеть дома:
— Сиди вот и читай книжку.
Сама она тоже прибежала с виноградников вся мокрая. Дождь прогнал их с работы.
Мать прибиралась во дворе. Разрыхлила землю под олеандрами — скоро зацветут олеандры, — замела мусор, собрала щепки от дров…
Данилка держал книжку в руках, а сам смотрел, как мать прибирает дворик. Он бы и сам подобрал щепки и замёл мусор. Но мать закутала его в тёплую шаль и велела сидеть и греться. Данилка болел зимой воспалением лёгких, вот теперь мать всё и боится, что он опять заболеет.
— А у нас новости, — начал Данилка.
Он всё ждал, когда мать заговорит с ним. Но мать так захлопоталась, что и забыла про Данилку. Однако услышала про новости и тотчас улыбнулась:
— Ну! Какие же это, сыпок?
— Вот — ласточки-воронки хотели над самой дверью угнездиться. Я им сказал: «Здесь вам не место, вас кот живо достанет».
— А они что сказали?
— Они сказали: «Ладно. Хорошо, что про кота напомнил». И улетели.
А потом Данилка стал спрашивать:
— А тебе лозы на винограднике что говорили?
— Говорили: «Обрежь скорее ненужные ветки. Они нам мешают. Если они останутся, винограду нас будет мелкий и совсем никудышный!»
— И тогда ты стала обрезать?
— Конечно. И я. И вся наша бригада. Обрезаем, подвязываем. Обрезаем, подвязываем. А лозы нам спасибо говорят и всё поторапливают.
— А им больно, когда обрезают? — спросил Данилка.
— Нет! — Мать легонько махнула рукой. — Они только рады!
Отец, надвинув на лоб большую соломенную шляпу, сидел во дворе под тополями. Он чинил рыболовную сеть, курил трубку и молча слушал. А потом сказал:
— Всё чепуху мелете. Кто у вас большой, кто маленький, не разберёшь. Ты, парень, лучше учился бы вот сети плести, а ты только языком небылицы плетёшь. У всех рыбаков ребята сети плести умеют.
— Все рыбаки берут ребят рыбу ловить, — сказал на это Данилка, — а вы меня, папа, никогда не берёте.
— Правильно сказал, сынок, — поддержала Данилку мать.
Отец прищурил свой чёрный глаз:
— А что ж я тебя на кораблу вместе с топчаном потащу?
— А разве я, папа, к топчану прибитый?
Отец усмехнулся:
— Ладно. В таком случае, разбужу. Но если сразу не вскочишь, прощай. Один уйду.
Данилка долго не мог уснуть в эту ночь. Всё думал — как-то он с отцом пойдёт к рыбакам, как-то он сядет с ними в лодку… А вдруг да ещё и на кораблу возьмут?
Кораблой рыбаки называли деревянную вышку, которая стояла посреди залива. Если взобраться на эту кораблу да посмотреть вниз, то всё морское дно сквозь воду увидишь. И всю рыбу увидишь… У Данилки сердце замирало от волнения, и он всё ворочался на своём топчане.
Давно уже затихла деревня. В доме все спали — и отец и мать. И серый кот спал. И поросёнок спал во дворе; слышно было, как он похрапывал во сне. И куры спали, забравшись на развесистый кизиловый куст под окнами. Белые, будто комья снега, сидели они среди тёмных росистых веток и спали, попрятав головы под крыло.
Вышел месяц, заглянул на терраску к Данилке:
«Ты не спишь, Дапилка?»
«Не гляди на меня, — прошептал Данилка, — я засну сейчас».
И заснул. Да так крепко, что и не слышал, как его окликнул отец.
И только когда отец тронул его за плечо, Данилка очнулся. Он не сразу понял, что надо отцу. Зачем он будит Данилку? Ведь ночь только сейчас наступила!
— Вижу, к топчану ты всё-таки прибитый, — сказал отец. — В таком случае, один ухожу!
Данилка сразу вскочил.
На земле стояла ночь. Месяц прошёл свою дорогу над морем и повис над чёрным гребнем горы Кок-Кая. И звёзды ещё мерцали. И деревня ещё спала.
Лишь далеко, над засиневшими холмами, брезжила в небе светлая полоска. И так слабо она светилась, что сразу и не понять, заря это начинается или просто так, небо от звёзд побледнело…
Данилка торопливо оделся, нашёл свою кепку. Тёплая постель тянула под одеяло — так бы и бросился, укрылся да как уснул бы! Ох, и сладко уснул бы! Трудно вставать на заре. И как это отец каждое утро так рано встаёт?