Как вдруг бухнули двери, и в дом ворвался небольшой невооруженный отряд в три тети.
— Руки! — тяжко дыша, крикнула тетя Катя. — Руки!..
«Ну! — яростно подумал Вася. — Если она сейчас скажет «Руки вверх!», то я!..»
— Руки на себя наложу! — выговорила наконец тетя Катя.
— А мамка ейная уже утопла! — соврала, появляясь в дверях, приотставшая бабушка-старушка.
Тут, конечно, Зина — из дому, Вася — за Зиной, гости — за Васей. А впереди всех три тети.
А на улице неподалеку — птица-тройка. Тети Зину хвать — и в санки. Коней хлесть — и помчали. За конями — обкраденный Вася, за Васей — рассердившиеся гости, за гостями — снова отставшая бабушка-старушка. Так что прохожий незнакомец, поспешавший ужа обратно, снова остановился, снова потоптался и малокультурно сказал: «Эк как они тут все поопупевали!»
Тройка примчала уворованную невесту к дому тети Душани, как к самому крепкому в отношении запоров. В доме уже сидели родители, в углу стояло ружье.
Однако до дроби дело не дошло. Преследователи побегали-побегали вокруг дома, повыражались на холоду, но на приступ так и не пошли, остыв без пальто и шапок.
В доме же состоялось собрание родственников. Повестка дня была такая:
1. Почему Зина питает чувства к Васе?
2. Как далеко у них зашло дело?
3. Нельзя ли Зину отвлечь каким-нибудь посторонним Константином?
После собрания Зина ревела три дня и не выходила из тети Душаниного дома. Но. впрочем, если бы она и не ревела, то все равно бы из дома не вышла, потому что под надзором сидела.
Может, ее и дольше держали бы взаперти, да на работу ее вызвали, на молочную ферму, где Зина работала фельдшером.
А потом проявили отцовскую заботу и о Васе. Общественность проявила. Общественность любила быть в курсе всяких интересных событий и любила проявлять о чем-нибудь заботу.
Общественность не замедлила выяснить, во-первых, почему Вася питает к Зине такие чувства; во-вторых, до каких именно ласк дошло у них дело и, в-третьих, нельзя ли Васю отвлечь от Зины какой-нибудь посторонней Агафьей Тихоновной.
Проявил заботу и председатель колхоза. Васе он отсоветовал иметь дело с Зиной, а то опять шуму не оберешься. Зининому папе он посоветовал не иметь дела с огнестрельным оружием, а то спять шуму не оберешься. Председатель любил порядок.
Коллективная и индивидуальная воспитательная работа не пропала даром. Зина живет теперь не другом хуторе, а в свой наведывается редко. Вася хотя и остался дома, но тоже уразумел, что именно любят земляки, а что не любят. Поэтому, например, когда он ехал со мной к Зине на «газике», то лег животом на сиденье, завидев впереди тетю Душаню, а потом чуть не утопил нас в речке, показывая дорогу в объезд правления колхоза.
ЗУБ МУДРОСТИ
В этой истории чего-то не хватает.
Тут так. Районный центр. Суббота. Баня. Очень хорошо. Угоревший в бане зоотехник Поляновский. Лежит в постели и плохо выглядит.
Тот же районный центр. Начальник производственного управления сельским хозяйством товарищ Бутаков сидит дома за столом и тоже выглядит неважно, хотя и по другой причине. На него в это время алкоголь действует.
Все там же. Хорошо выглядящий шофер райисполкома Коля Непеченкин безмятежно смотрит телевизор, не зная еще, что будет выглядеть хуже всех.
Пока что никакой динамики. Разве что алкоголь действует, да и то на одного лишь товарища Бутакова.
Но действует. И в результате в товарище Бутакове просыпается естественное человеческое желание — навестить угоревшего подчиненного.
Однако райцентр этот застроен так, что зоотехник Поляновский местожительствует в полутора километрах от товарища Бутакова, а шофер товарища Бутакова — еще дальше от товарища Бутакова. Три до него километра.
Поэтому товарищ Бутаков беоет телефонную трубку и говорит в нее: «Привет, Евгений Васильевич!» Это здесь председателя райисполкома так зовут — Евгений Васильевич, и товарищ Бутаков просит у него по дружбе одолжить ненадолго шофера.
Пожалуйста. Шофер Коля Непеченкин по приказанию тут как тут.
— В «Сельхозтехнику»! — говорит ему товарищ Бутаков.
— А мне к зоотехнику Поляновскому велели! — удивляется Коля.
Он хоть и быстро явился по приказанию, все же не успел к смене желаний товарища Бутакова. А тому хотелось теперь именно в «Сельхозтехнику», где он как раз кое-что забыл.
Поехали в «Сельхозтехнику». Приехали. И тут товарищ Бутанов забыл, чего он тут забыл.