И, конечно, оштрафовали продавца Винника на обещанную сумму.
А он очень хороший человек оказался, продавец Винник. Специально публикуем о нем теплые слова. Другой на его месте замучил бы потом суды своею тяжбою с базой. А он не мучит. Просто уплатил, сердясь, штраф, повременил чуть для приведения в порядок нервов и стал даже видеть события в несколько розовом свете, считать даже стал, что пострадал за народ, за станичников своих, у которых голубой краски теперь столько, что ежели, скажем, рисовать ею море, то это будет не просто море, а море голубой краски.
Он, продавец Винник, только снова (но потихоньку и на досуге) ломает голову над вопросом: как же таки ту бочку напичкали, способом каким?
И еще. Ежели штраф пятикратный, откуда в нем эта «01 коп.» завелась? Но это уже мелочь.
ПОДЕЖУРИТЬ ПОПРОСИЛИ СЕМЕРЫХ,
а явилось подежурить тринадцать.
Случилось это в поселке Ужеуж. Это такой поселок, где хулиганы есть, а дружинников нету. И вот эти тринадцать явившихся и оказались первыми местными дружинниками.
Явились они в поселковое отделение милиции очень сознательные и очень гордые от того, что их количество чуть ли не в 1,859 раза превышает ожидаемое. Приемщик вагонов Панин, кузнец Чефранов, бригадир Евсеев и еще десятеро…
В милицию они пришли за повязками и за инструкциями. Как раз пять часов вечера стукнуло — время, когда часть жителей начинала вести себя очень уж по-военно-воздушному: сплачивалась в звенья из грех единиц, заправлялась горючим и с ревом барражировала по поселку, сея страх среди мирного населения.
В такое суровое время дружинники и подошли к милиции.
И тут как раз из соседнего дома песня понеслась.
— Выразительно поют! — заметил начальник вагонного депо Сомов, имея в виду форму исполнения.
— А по-моему, без выражений еще, — сказал мастер Переверзев, имея в виду содержание песни.
А председатель месткома Василенко остановился, пожал плечами и говорит вдруг:
— Но не из этого дома звук, а из вот этого.
— Да тут же милиция! — укорили председателя. — Ты что!
А он упрямо: из вот этого, говорит, да из вот этого!
И не обманулся ведь. Из милиции и неслось.
— «Шел я сквозь вьюгу, — неслось из милиции, — шел сквозь небо, чтобы тебя разыскать на земле!..»
А войдя внутрь, ту: же все и разглядели. Бутылки из-под крайне тонизирующих напитков разглядели и уже тонизированную ими компанию. Пела компания и впрямь выразительно, но и впрямь без лишних выражений — в милиции как-никак сидела.
— Здравствуйте! — сказал оперуполномоченный Исаев, допев куплет самодеятельным голосом. — Добрый день! Будьте здоровы!
Дружинники озадаченно поздоровались. И добавили, что явились для помощи милиции.
— Правильно! — одобрил из-за стола неизвестный в штатском. — Помогите его найти!.. Он такой большо-ой… Большой и весь синий… Как лимон.
— Кого? — не поняли пришедшие.
— Не знаю я, — опечалился штатский. — Я его люблю.
— Повязки нам дайте! — хмуро сказал кузнец Чефранов.
— Сию-пресию секундочку! — отозвался оперуполномоченный Исаев и скомандовал сидевшим: —За повязками за мной!
Сидевшие стали вставшими, вылезшими из-за стола, направившимися к двери, миновавшими дверные косяки, вышедшими на улицу… А оперуполномоченный Исаев сплоховал. Он, правда, не так уж сильно сплоховал. Ничего такого не сделал. Он хотел чего-то сделать и в дверях взмахнул рукой. Может, козырнуть решил, а может, и помахать ручкой по-штатски. Но очень горячо за это взялся и пал в глазах общественности. Но он не сильно пал, в грязь лицом он не ударил, а ловко вскочил на ноги и тоже удалился.
А общественность одна в милиции осталась. Час посидели — никого. Полтора посидели — никого.
— Так и запить с тоски недолго, — сказал кто-то.
— До нас уже выпито, — возразили ему, — все пусто.
И уйти — не уйдешь, чтобы самостоятельно подежурить. Валяются в комнате документы какие-то, фотоаппарат, винтовки малокалиберные, ну и бутылки…
— Сдать бы их надо, — хозяйственно заметила парторг депо Рязанова.
— А на вырученные деньги кумача купим, — поддержали ее, — и сами себе повязок настрижем.
— Да я не про бутылки, — сказала Рязанова. — Оружие и прочее девать нам куда бы…
Взвесили все трезво, сходили на улицу, поискали, привели пожилую магазинную сторожиху. Очень такую практичную пожилую магазинную сторожиху. Без лишних слов (сказала только: «Во как набузонились!») повозилась она с замками и как-то заперла двери милиции.