Был момент, когда часть Федюнинского, одна, сдерживала противника по всему своему фронту. Прилетевшие самолеты довершили начатую федюнинцами уничтожающую атаку. Противник бежал. Через несколько часов пришел командующий армией. Он обнял Федюнинского и сказал: “Эх ты, Федюнинский! Не знаешь даже, кого ты бил! Там ведь две фашистских дивизии было!”
Вот так молодой генерал и его отважные воины встретили грозную войну и одержали первую победу».
За эту операцию Иван Иванович был награжден еще одним боевым орденом.
По приказу Ставки направлен под Ленинград. Командовал 42-й, 54-й и 2-й ударной армиями. Был командующим Ленинградским фронтом, заместителем командующего войсками Волховского фронта. Под его руководством 2-я ударная армия прорвала кольцо Ленинградской блокады. Фашисты смертельно боялись федюнинцев, особенно подразделений балтийских моряков. Одно время командующий германской группировкой на севере фон Лееб объявил своим войскам, что генерал Федюнинский застрелился… Хотел, видимо, воодушевить своих вояк.
2-я ударная армия прошла славный боевой путь: овладела новгородскими землями, землями Советской Эстонии и городом Таллин, освободила польские города и села от фашистских орд, а также громила фашистов на немецкой земле. Армия под командованием генерала Федюнинского 22 раза была отмечена в приказах Верховного Главнокомандующего.
После победного окончания войны генерал Федюнинский был назначен заместителем командующего Группой советских войск в Германии. В одну из наших встреч он рассказывал, как принимал и вел переговоры с военной американской делегацией во главе с генералом Эйзенхауэром, с английской делегацией во главе с фельдмаршалом Монтгомери, как принимал шотландского генерала Бергера.
Затем последовало назначение командующим Архангельского, Закавказского и Туркестанского военных округов.
Федюнинский Иван Иванович неоднократно избирался депутатом Верховного Совета Союза ССР.
В 1955 году тяжело заболел и получил первый послевоенный отпуск на лечение. Оставшиеся дни отпуска провел в поездке на родину в деревню Гилёву и в Талицу. Помню, приехали они тогда зимой, и Ваня попросил, чтобы запрягли лошадку в розвальни, постелили душистого сена и прокатили его с женой по лесной зимней дороге. Радовались они оба как дети и говорили, что побывали в своем деревенском детстве и юности.
Генерал давно мечтал попариться в русской бане с березовым веничком. Василий Григорьевич и Мария Александровна Видюлины помнят, как в их чудесной баньке парился прославленный командарм и после бани пил душистый, крепкий руский квас, настоянный на лечебных травах. Много раз вспоминал потом генерал талицкую баньку и шипучий квасок.
Иван Иванович и Елена Владимировна приезжали погостить и в летнее время. Они очень любили побыть хоть несколько дней оставшегося отпуска в нашем маленьком уральском городке Талице. Чистый воздух, напоенный ароматом сосновых лесов, чудесная минеральная вода, покой и тишина.
Когда приезжали эти долгожданные гости, в наши семьи приходил настоящий праздник!
Ваня говорил: «Вы не готовьте для нас особых деликатесов. Нас ничем не удивите. Готовьте то, что едите сами». И всегда хвалили приготовленные нами блюда.
Часто вспоминал, как ездили на Ургинский пруд. Купались и отдыхали на песчаном берегу.
С ними было очень легко. Их душевная доброта, приветливость всегда располагали к душевной беседе.
Часто и мы, родственники генерала, были гостями этих добрых и хлебосольных людей. Помню, когда впервые после войны с курорта я приехал в гости в Ереван, где Иван Иванович командовал Закавказским военным округом. Как они меня встречали! Очень трудно описать эту замечательную встречу.
Трудное тогда было время. В стране не хватало хлеба, обуви, одежды. Целые города восстанавливались из руин.
К моему приезду был приготовлен красивый костюм (перешитый из кителей и брюк генерала), сшито было отличное пальто и сделаны трубчатые костыли. Это настолько меня поразило и потрясло, что я, закрывшись в комнате, украдкой плакал — таких вещей я никогда еще не имел в своей жизни.