— У хороших людей, — ответил дядька.
— У очень хороших? — переспросил Федюня.
— У очень, — ответил Сергей Филиппович.
ГЛАВА IV
Из кабинета доносился крик. Федюня слышал обрывки спора.
— Отдай мальчика, Сергей!!! — громко сказал кто-то.
— Не отдам! — громко отвечал дядька кому-то.
— Нет, отдашь! — ещё громче сказал кто-то. — У меня письмо от сестры. Она просит помочь мальчишке. Вот, писарь за неё написал.
— Не отдам!! — сказал дядька. — Я его беру на воспитание. Приспособлю к делу.
— Знаю я твоё дело!
Федюня открыл дверь.
Тот, кто спорил с дядей, был на него похож, но выше ростом.
— Познакомься, — сказал Сергей Филиппович, — это ещё один твой дядя — Сидор, мой родной брат. Большевик. А вернее, бунтовщик. Хочет тебя забрать к себе.
Федюня прижался к руке Сергея Филипповича:
— Не. Не поеду. Не хочу.
— Убедился?! — сказал брату Сергей Филиппович. — И больше не смей ко мне ходить.
Сидор Филиппович встал. Двигался он медленно.
— Пугаешь? — спросил он.
— Запугиваю, — ответил Сергей Филиппович.
— Ты же мальчишку погубишь, — сказал Сидор Филиппович.
Сергей Филиппович побледнел.
— Уйди отсюда! — сказал он.
— Уйду, — сказал Сидор Филиппович, — ты пока сильнее. Слушай, племянник, — обратился он к Федюне, — если чего будет не так, прибегай на Путиловский. Спросишь в модельной Лёвкина. Это я.
Сидор Филиппович направился к выходу. Не оборачиваясь, ушёл. Сергей Филиппович вздохнул и закурил папиросу «Дюшес».
— Ну, пора поговорить о главном, — сказал он. — Слушайся меня и станешь, как я, начальником. Я — большой человек, служу в департаменте. И ты не смотри, что говорит мой брат Сидор. А слушай, что говорю я. Я от всей души хочу тебе помочь. Один хороший человек думает взять тебя в сыновья. Ты переедешь в другой дом. Там ты поселишься со своим новым отцом и станешь всем говорить, что ты ему сын.
— Дяденька, — сказал Федюня, — а как же я скажу, что я ему сын, если я не сын. Врать-то грех.
— За царя и соврать не грех, — непонятно сказал Сергей Филиппович, — и потом, тот человек тебя усыновит.
— А чего это такое — усыновит? — спросил Федюня.
— Будет отцом тебе! — рассердился Сергей Филиппович.
— Какой же он мне отец, если не отец? — удивился Федюня.
— Мало что не отец, — сказал Сергей Филиппович. — А теперь будет. И ты его полюбишь.
— А я с вами хочу жить, — сказал Федюня.
— И со мной тоже будешь жить, — сказал дядька. — Сначала с ним, а потом со мной.
Федюня подумал… Ещё подумал.
— Дядь, — сказал Федюня, — а дайте я вам стих скажу:
Сергей Филиппович забеспокоился. Посмотрел Федюне прямо в глаза.
Помолчали.
— Стихи — блажь, — сказал дядя строго. — Однако дай-ка я их себе перепишу. У меня тут альбом есть.
Дядька выдвинул ящик стола. Чего только там не было — и красный сургуч, и кисточка, и перочинный нож. А сбоку лежала жёлтая кобура.
— Это чего, — спросил Федюня, — это стрелять?
— Стрелять, — ответил дядька и достал альбом в бархатном переплёте.
На первой странице были нарисованы тётки с крылышками, которые порхали над цветами. «Красивые какие!» — подумал Федюня. Внизу стояла подпись: «Люби меня, как я тебя глазами голубыми». Дядька старательно переписал стихи в альбом. Закрыл его.
— Пора обедать, — сказал дядька. — Завтра начнёшь немного учиться.
ГЛАВА V
Федюня начал учиться. Каждый день к нему приходил учитель. Читали сказки. Это Федюня очень любил. Учитель строго спрашивал. Много заставлял повторять наизусть. Учил запоминать всё, что увидишь и услышишь. Федюня учился охотно. Запоминал хорошо. Написал каракулями письмо мамке.
Дядька, узнав о письме, был недоволен.
— Матери писать незачем, — сказал Сергей Филиппович. — Кончим все дела, дам денег, тогда и съездишь в деревню. А пока не пиши.
Скоро учение закончилось, и Сергей Филиппович снова повёз Федюню в гости. Опять навстречу Федюне из-за стола поднялся Александр Герасимович. Поздоровались, попили чаю.
— Дорогой Федюня, — спросил Александр Герасимович, — сказал ли тебе дядя о том, что у тебя теперь будет отец?
— Да, — ответил Федюня, — только это грех.
— Нет, не грех, — сказал Александр Герасимович.
— Нет, грех! — сказал Федюня.