— И это фея танца?! — скептически произнес кто-то. — Возможно, вы поспешили с выводами. Где грация, где изящество?..
Я сдула со лба рассыпавшиеся локоны и взглянула в зал: у одних на лицах читалась жалость, у других — недоверие, третьи и вовсе смотрели надменно. И только мой дед не выражал никаких эмоций.
— Тамиэль Бургунди?! — воскликнула высокая статная фея в третьем ряду. — Я же знаю ее! У нее никогда не было дара!
Старшая жрица храма муз, Хелия-тэй. И как я сразу ее не увидела? Когда-то она, как и Фабиан, верила, что сможет пробудить во мне талант. Но эту битву она проиграла, и я стала для нее синонимом поражения. Всякий раз, когда мы с родителями прилетали возлагать цветы на день муз, Хелия кривилась, словно съела какую-то кислятину.
— Думаю, у инцидента на балу могут быть и другие объяснения, — произнес пожилой фей с длинными завитыми усиками.
— Может, это происки драконов? — вмешалась его соседка. — Я бы так не доверяла этим, с позволения сказать, рептилиям.
— Имейте уважение, профессор Камелли! — Ректор стиснул мою руку, на его скулах зашевелились желваки. — У нас в академии гостит его величество Лейгард Гульдброк!
— Вот по этому поводу вы почему-то собрания не провели, — ехидно отозвалась дамочка. — А могли бы! При всем моем почтении к роду кронфей и к вашей сестре лично, да даруют ей музы многая лета, такое решение надо было принимать коллегиально. Каникулы закончились, а у студенток в голове только отбор невест. Король то, король се…
Зал моментально оживился, по рядам волной пошло движение: народ одобрительно закивал головами, зашушукался.
— Да! — крикнул кто-то. — Давайте обсудим это сейчас, а бедную девочку отпустите. Ни к чему ее мучить и внушать ложные надежды!
Если до этого мои родители терпеливо молчали, то последние слова задели отца за самое больное.
— Бедная девочка?! — взревел он, со скрежетом отодвинув стул и поднявшись. — Моя дочь проявила талант, о котором все вы даже мечтать не могли!
— Если академия не готова принять Тамиэль, то и не надо! — вторила ему мама. — Сами обучим!
Мне захотелось стать маленькой-маленькой букашкой и уползти под плинтус. Я всегда ненавидела скандалы, а сейчас очутилось в самом эпицентре бури. По одну сторону баррикад — армия профессоров и прочих уважаемых граждан Тайфо, по другую — мы с родителями.
Да уж, в историю я не вошла, — я в нее вляпалась по самую макушку.
— Хватит! — эхом разнесся голос ректора.
Надо отдать ему должное: поставленный баритон подействовал не хуже мелодии немоты, — замолчали абсолютно все, папа так вообще прервался на полуслове.
— Хватит, — повторил Фабиан-тэй уже тише. — Держите себя в руках, дамы и господа. Если у кого-то остались сомнения насчет дара Тамиэль, то мы их развеем.
Тут он выжидательно посмотрел на меня, и лишь спустя пару мгновений я поняла, что он имеет в виду.
Танцевать? Вот прямо сейчас? Ладно, эстетическую сторону вопроса отбросим, — о моей грации у всех уже сложилось представление. Но что насчет магии?
— Фабиан-тэй, — едва шевеля губами, пробормотала я. — А вдруг я снова что-то сломаю? Шипы вырастут, поранят кого-нибудь…
— Ничего, я буду начеку. — Ректор взял меня за руку и легонько сжал.
От этого простого жеста мне стало совсем не по себе. Кронфей верил в меня, один-единственный в этом зале. Даже не так: он доверял мне, и я боялась, что подведу. Я и так за свою недолгую жизнь успела разочаровать многих, но ректор академии… Это уже чересчур.
— Давай так. — Фабиан одобряюще улыбнулся. — Представь, что никого здесь нет. Только ты и я. Позволишь пригласить тебя на танец? — И он галантно склонил голову.
Я прикрыла глаза и медленно выдохнула, пока в легких не закончился воздух. Вместе с кислородом постаралась вытеснить страх, лишние мысли, сконцентрировалась на магнолии, вышитой на лацкане кронфея. Мерцание перламутра завораживало, я растворялась в нем и почти не владела своим телом, — им будто управлял кто-то другой.
Это было так необычно — танцевать в тишине. Вчера в саду я еще пыталась напевать вальс, а сейчас просто прислушивалась к новым ощущением. Ритм возникал из ниоткуда, растекался по жилам, заставляя кровь пульсировать в нужном темпе.
Фабиан-тэй умело вел меня, бережно придерживал за талию, предугадывал каждое движение. Он ничего не говорил, лицо его оставалось бесстрастным, и только взгляд излучал какое-то неуловимое тепло.
Странно, но я больше не чувствовала этой гигантской пропасти между нами. Мне было очень легко и спокойно, словно мы не танцевали перед десятками высокопоставленных фей, а сидели, болтая ногами, на старых качелях за нашим домом, как закадычные друзья.
Впрочем, это приятное чувство очень быстро пропало, потому что ректор внезапно остановился и поднял голову. Я последовала его примеру, и в горле застрял возглас удивления: зал больше не был сиреневым.
Цветочные гроздья глицинии превратились в толстенькие коричневые бобы. А ведь они созревают месяцами!
— Ну? — торжествующе обратился Фабиан к профессорам. — Есть ли теперь у кого-то вопросы к Тамиэль?
Если вопросы и были, то озвучить их никто не решался. Или попросту не мог: все сидели с раскрытыми ртами, будто ждали дождя из леденцов. Старшая жрица, Хелия-тэй, и вовсе выглядела очень забавно: у нее подергивалось веко, и непонятно было, она мне подмигивает, или у нее развился нервный тик.
Теперь мне самой захотелось пуститься в пляс, уже безо всяких там кронфеев. Выдать эдакую чечетку победителя, чтобы окончательно припечатать скептиков. Дара у меня нет? Ха! Как вам такое, Хелия-тэй?!
И, клянусь, я не собиралась делать ничего плохого! Просто крутанулась вокруг своей оси и притопнула. У музыкантов ведь есть финальный аккорд, вот и я поставила точку в танце. Так, для завершенности! Откуда мне было знать, что после этого бобы глициний почернеют, а листья завянут и посыплются на пол?!
Коричнево-зеленый зал на глазах становился темным и мрачным. Фабиан-тэй зачем-то обхватил меня и зажал в кольце рук, не давая возможности шевельнуться. Да я бы и не стала! В моем послужном списке числилось уже два испорченных зала академии, — два, между прочим, лучших зала. Тут не то что танцевать, ходить не рискнешь!
— Тами, дорогая! — засуетилась мама. — Говорила же: от академии только беды… Нельзя было тебя отпускать!..
— Если бы не академия, она бы так и не раскрыла талант! — возразил отец. — Вот послушала бы меня, отдала бы ее в школу еще в детстве…
Отлично! Теперь они и между собой начали ругаться! Я вжала голову плечи, вообразив себя улиткой в домике. Уползла бы прочь, но разве кто отпустит?
— Я думаю, ее стоит забрать в храм муз, — неожиданно возвестила старшая жрица, выходя на сцену.
— Нет уж, позвольте! — Дед подал голос впервые за это время, а потому все взгляды обратились на него.
Материализовав крылья, он взлетел к нам и завис в воздухе под почерневшей глицинией. Сорвал один перезревший боб, задумчиво повертел в руках. Пауза затягивалась.
— Профессор Бургунди, вы хотели что-то сказать? — обратился к нему ректор, передав меня маме.
— Дар моей внучки пока нестабилен, но уже можно судить, что эффект напрямую зависит от ее эмоций. — Дед опустился на сцену и повернулся к собравшимся. — У всех нас на первых порах обучения случались… Кхм… Казусы.
— Простите, Саэлей-тэй, но подвергать опасности студентов… Мы не можем так рисковать! — запротестовал усатый фей, на что мой дедушка только усмехнулся.
— Не тебе об этом говорить, Дамиан! Я помню тебя еще зеленым первокурсником, когда твои усы больше напоминали цыплячий пух. Или ты забыл, как ты валял мимо нот, и у комиссии на экзамене прихватило животы? А когда ты, Лисса, по молодости перепутала строчки в стихах, и в столовой случилось наводнение?
Усатый побагровел, его соседка сделала вид, что ищет в сумочке что-то очень нужное, а дед продолжил: