И что в итоге? Все зря! Меня окружал сплошной обман. Я гналась за какими-то иллюзиями, а на самом деле никто вокруг и понятия не имел, что такое прощение или сочувствие. А благосклонность муз… Это вообще главная ложь. Величайшая афера в истории.
Когда амулет Лея раскололся, я, наконец, прозрела. Словно это не яйцо двуединости разбилось, а мои розовые очки.
То есть я из кожи вон лезла, готовилась к танцу. Истязала себя, слушалась Хелию и вместо благосклонности получила что? Правильно, кровянику. Ягодку размером с воробьиный глаз.
Нет, недолго я все же почивала на лаврах. Меня аж распирало от гордости. Еще бы! Железный дракон подтвердил, что это знак свыше, что ягода укажет путь к ведьме, а потом и сам ректор меня похвалил. Конечно, они поругались немного с Леем, но разве когда-то бывало иначе? Я уже представляла, как полечу вместе с королем в Аурвир, героическим танцем спасу его от ведьмы и тогда, — ну, возможно, — он тоже полюбит меня.
Но судьба распорядилась иначе. Черная порча добралась до Лея быстрее. Он сидел с остекленевшим взглядом, а я отчетливо видела мрак в янтарных глазах.
Помню, профессор Минти показывала нам растения, поврежденные особой болезнью. Она так и называлась — ожог. Все начиналось с черного пятнышка на листке, а потом недуг сжирал цветок целиком.
Так случилось и с Леем. Потемнел его амулет, сломался, проклятие проникло в кровь. А когда Лейгард перевоплотился… Любой бы сразу понял, что дракон не в себе! Черное пламя — очевидный симптом, верно?
Однако вместо того, чтобы предупредить об этой порче, подсказать, как вылечить Лея, Терпсихора решила, что хватит с нас и кровяники. Ну его, этого короля, полетели все на болота играть в прятки с ведьмами! Да, моя вера в мудрость муз заметно пошатнулась. Что уж там, я в самом их существовании усомнилась.
А теперь главный вопрос. Сакральный. Как должна была поступить в той ситуации настоящая фея? Ну, для которой высшая ценность — это милосердие? Я вот почему-то подумала, что все мы придем на помощь королю. Я искренне ждала, что в трудный для Лея момент ректор забудет о недопониманиях. Простит — и поможет. Ректор, профессор Минти, дедушка и, в особенности, старшая жрица. Ей-то полагалось быть к музам ближе всего!
Но эти достопочтенные феи повели себя с точностью до наоборот. Они не помогли, они напали! Я умоляла этого не делать, я просила, кричала… Мне даже удалось достучаться до Лея, я чувствовала, что он вернулся! Вернулся — и получил удар в спину.
Золотой дракон обмяк, рухнул и уже на полу снова принял человеческий облик. Мой Лейгард лежал, распростершись, и никто не подошел к нему.
В тот миг что-то сломалось уже внутри меня. Я поняла, что прощать больше не хочу, не могу и не буду. Достаточно. Побыла сердобольной паинькой для своих, и вот к чему это привело.
Железный дракон очень удивился, когда я вывернулась и выхватила клинок из его ножен. Хоть какую-то пользу принесли занятия танцами! Благо, Гуннар пребывал в таком оцепенении, что не стал сопротивляться. Да и нападать я планировала вовсе не на него, — меч предназначался для Хелии.
— Буди его, — процедила сквозь зубы. — Сейчас же буди! Отзывай свои стихи, слышишь?!
— Я понимаю, ты чуть не погибла, — размеренно ответила жрица. — Тебе было страшно, и ты не до конца отдаешь отчет…
— Хочешь проверить, до конца или нет? — Приставила острие к ее груди. — Точно? Потому что если он не очнется, концы отдашь ты!
— Тами, прекрати сейчас же! — прохрипел дед, поднимая сломанную пополам скрипку. — Ящер этого не стоит!
Я скрипнула челюстями. И это сказал фей, которого я считала кумиром?! Лейгард разбушевался — да, было дело, но ведь его заставила порча! А вот дед мог бы и не использовать против короля боевую музыку.
— Сотри магию! — рыкнула на Хелию, растеряв остатки терпения, но тут мне на плечо легла теплая мужская ладонь.
— Тамиэль, так лучше. Для него же самого, — мягко произнес Фабиан Магнолли.
— Нет! — В носу защипало от подступающих слез, перед глазами все поплыло. — Он не хотел… Вы что, не понимаете?! Это же порча!..
— Вот именно. — Ректор говорил так же вкрадчиво и убаюкивающе, как и до этого играл на рояле. — Он мог навредить тебе. Как думаешь, простил бы он себя после такого? Смог бы пережить, если бы с тобой что-нибудь случилось?
— Да плевать он хотел на фей! — хмыкнула жрица. — Его волнуют только свои…
— Замолчи, Хелия! — неожиданно резко осадил ее Фабиан. — Муз ради, не лезь! Тами, послушай. Ты не такая. Опусти меч, я прошу тебя!
Как бы я не ненавидела Хелию, в глубине души осознавала: ректор прав. Силы противостоять жрице я, может, и наскребла, но ранить ее… Мой блеф был слишком явным для всех, никто даже не испугался. Я по-прежнему оставалась для них неразумным ребенком, и толку в моих угрозах было не больше, чем сочувствия в каменном сердце Хелии-тэй.
Клинок, звякнув, ударился об пол, я закрыла лицо руками. Лоб был холодным и мокрым, пальцы дрожали. Никакой из меня боец… Полное ничтожество!
— Вы должны покинуть академию, — донесся до меня голос ректора: обезвредив глупую феечку, он взялся за драконов. — Унесите его в Аурвир, и я бы на вашем месте изолировал его на какое-то время. Мы не знаем, как действует порча, он может напасть на кого угодно.
— Мы с Хелией сковали его драконью ипостась, — вмешалась профессор Минти. — Но это ненадолго. Разбирайтесь с ведьмами, вызывайте верховных магов…
— Только за пределами Тайфо, — добавил Фабиан. — Работа с порчей не в нашей компетенции, эликсиры тоже не помогут. У вас есть полчаса — или я собираю боевой оркестр.
Капитан Гуннар попытался бравировать, заикнулся о верности своему правителю и о том, что лучше сам себя огнем спалит, чем станет подчиняться каким-то бабочкам. Однако слышно было: он и сам растерян. Черное пламя и новость о порче подкосили стражников.
Они уложились в пятнадцать минут. Вынесли Лея из полуразрушенного особняка, перевоплотились, и железный дракон, перехватив обездвиженного короля, как коршун — добычу, взмыл в небо. Силуэт Лейгарда, такой крошечный по сравнению с его подданными, удалялся от меня, пока, наконец, не исчез за горизонтом. Возможно, навсегда.
— Тами, ты как? — пробасил за спиной дед. — Тебе нужно немного отдохнуть.
— Да, на завтра можешь взять выходной. К занятиям приступим послезавтра. — Хелия подошла к нам, приглаживая прическу. — Фабиан-тэй нашел потомка последней феи танцев, надеюсь, он подскажет еще какие-то упражнения.
Я посмотрела на нее, на деда, на ректора и на Лиссу Минти, которая бережно обнимала горшок с несчастной кровяникой. И впервые за последние недели все вопросы и сомнения, которые мучали меня, рассеялись.
— Нет, — ответила коротко и спокойно.
Жрица и Фабиан переглянулись, и кронфей выступил вперед, нацепив свою фирменную улыбку. Сама деликатность! Сострадание и мудрость в одном лице!
— Если хочешь отдохнуть подольше — не проблема! Займись пока теорией и медитациями, это тоже…
— Я больше здесь не учусь, — перебила, пока он снова не заговорил мне зубы.
— Терпсихора выбрала тебя, чтобы ты помогала своему народу… — завела любимую шарманку Хелия, но я замотала головой, вытряхивая из ушей этот высокопарный мусор.
— Хватит! Я не буду помогать тем, кто сам не способен прийти на помощь. Король в беде! Да, он не фей, а дракон, и что? Зачем вам вообще все это искусство? Высшая цель… Чтобы что?! Самолюбие тешить? Цветочки выращивать? — Я надсадно рассмеялась. — Боевой оркестр… Да с кем вам воевать? Живете в своем уютном мирке… Очнитесь! Мы даром никому не сдались! Мы — всего лишь бесполезные бабочки, и ваши эти стихи, симфонии, картины… Хлам!
Я материализовала крылышки и полетела прочь. В груди, где когда-то теплилась вера в высокие идеалы, саднила огромная незаживающая рана. Без Лея все потеряло смысл.
Внизу по-прежнему благоухали клумбы, сияли на солнце разноцветные кристаллические крыши. Но то, что некогда восхищало меня, теперь вызывало лишь злость. Я не понимала, почему все вокруг живет своей жизнью, почему птички щебечут, как ни в чем не бывало, из окон музыкального корпуса доносятся мажорные аккорды, а где-то сейчас погибает от проклятия дракон.