Герд Янброк аж похолодел от ужаса, — слишком свежи были воспоминания о том, как он сам распевал эту злосчастную песенку. Даже гортань невольно сжалась.
— Что за?.. — ошарашенно начал Готрид, но Рондар уже знал ответ.
Завывания стихли, над залом эхом разнесся громкий стук каблучков, и из полумрака выступила розовая фея с флейтой в руках. Рондар стиснул зубы, разрываясь на части между двумя желаниями: расшибить себе лоб пятерней и схватить эту негодницу за шкирку, выволочь отсюда, а потом устроить ей хорошую взбучку старыми добрыми розгами.
— Простите, герд! — вкатился следом за ней запыхавшийся и покрасневший от натуги стражник. — Она меня заставила… — Он лязгнул мечом, вытащив его из ножен. — Только прикажите, я…
— Свободен, — выплюнул Рондар.
Он бы с радостью приказал, но, к вящему своему сожалению, прекрасно понимал, чем это чревато. Шанс избавиться от фей и забыть о них навсегда только-только замаячил на горизонте. Убить эту дрянную девчонку сейчас означало снова все усложнить. Нет уж, Рондар догадывался, чего она добивается. Спровоцирует конфликт на глазах у золотых, и тем самым подарит Талее мощный козырь. Старуха, заламывая руки, побежит к королеве фей, та развяжет войну с драконами… Нет, Рондар никогда не прятался от сражений, но ведь у всего должна быть весомая цель. А фейская пыль… Ради нее он и пальцем бы не пошевелил, не то что клинком.
Стражник, убрав меч, ретировался, а вот золотых появление Эйлин крайне заинтриговало.
— У вас тут фея? — В рыжеватых глазах Анрика зажегся неподдельный мужской интерес. — Вот так сюрприз…
Рондар узнал этот взгляд. Он и сам так смотрел на Эйлин. Похоже, всему виной какая-то скрытая фейская магия, именно она действует на драконов, как цветочный нектар — на пчел. И уж розовая расстаралась, чтобы этот нектар продемонстрировать! Ее наряд можно было назвать платьем только с большой натяжкой: легкая полупрозрачная ткань не скрывала нижнего белья и лишь подстегивала воображение. Приоткрытые губки влажно блестели, грудь вздымалась будто бы от волнения, а подол с разрезом самым бессовестным образом обнажал левую ногу едва ли не до середины бедра.
— Это многое объясняет, — хмыкнул Логнар, в очередной раз приложившись к кубку. — Если Талея в качестве платы поставляет вам девочек…
— Меня никто не поставлял! — вздернула острый носик Эйлин. — Его драконшество изволили пригласить меня в гости.
— И она уже уходит! — с нажимом произнес Рондар, стараясь не смотреть, как золотые откровенно развлекаются над ее издевкой.
Что это за площадной театр для бедных?! Что бы она ни пыталась этим доказать, он ей не позволит. Встав, Рондар подошел к наглой фее, первым делом отобрал флейту, заткнул ее за пояс, а затем крепко ухватил Эйлин за локоть, чтобы немедленно отвести обратно в спальню и заколотить дверь снаружи.
— Так быстро? — удивился Анрик. — Может, она останется с нами? Разбавит, так сказать, яркими красками суровое мужское общество…
— Да, герд Янброк, не лишайте нас удовольствия, — присоединился к нему Логнар. — У нее такая прелестная дудочка… Пусть сыграет нам что-нибудь!
— Поверьте, если она начнет играть, вам будет не до удовольствия! — Рондар нахмурился.
Да, Эйлин стояла у него поперек горла, как застрявшая рыбья кость, но ему вовсе не нравилось, когда эту кость собирался проглотить кто-то другой.
— Простите, герд, если мое присутствие было вам в тягость, — фея прильнула к нему с наигранной нежностью, и Рондар даже слегка растерялся. — Я всего лишь зашла попрощаться… — И она заглянула ему в глаза, хлопнув пушистыми ресницами.
Рондар сглотнул. Она определенно умалишенная! Что взбрело в эту, несомненно, хорошенькую, но совершенно больную головку?! Едва ли не вчера она рыдала от обиды, разве что со скалы сигануть не пыталась. И дракону, — всего на пару мгновений, — стало ее даже жаль. Он всегда думал, что соперников надо подбирать себе под стать, а унижать слабых — удел трусов. Да, не все женщины попадали в постель Рондара по собственной воле. Зато все до единой вылезали из нее довольными, ибо в том, что касается любовных утех, герд был щедр. А если уж кто и плакал, то исключительно от наслаждения. Эйлин же выглядела, как самое несчастное существо в мире, забитый крольчонок. Это уже потом Рондар узнал, что перед этим она успела сходить к Маисе, знатно потрепать ей нервы и соврать, будто между ней и гердом ничего не было. И вот теперь она разыгрывает из себя пылко влюбленную. Интересно, как ее язык до сих пор не почернел от отборного вранья?!
— Попрощаться? — встрял Готрид. — О чем это она, Рондар? Насколько я помню, она собиралась погостить у нас подольше.
— Я была бы так счастлива! — мечтательно вздохнула розовая, стрельнув глазками в сторону Анрика. — Просто обожаю драконов! Но нашему великому герду я уже наскучила, и он велел мне завтра же убира… В смысле, улетать, — на этом Эйлин состроила до того правдоподобную скорбную рожицу, что Рондара охватили смутные подозрения.
Если она так убедительно играет, то, быть может, вчера она тоже притворялась? И никакой боли ей Рондар не причинил? Взять бы ее да встряхнуть так, чтоб зубы застучали! Может, тогда она выдаст хоть крупицу правды?!
— Вы могли бы погостить в Аурвире! — плотоядно улыбнулся Анрик. — Ручаюсь, что герд Тарвин не будет против…
— Правда? — оживилась Эйлин. — Ох, как это чуде…
— Нет! — рявкнул Рондар громче, чем следовало бы, и повернулся к золотым. — В общем, так. Завтра утром я дам ответ насчет… — он осекся, вовремя сообразив, что не стоит вдаваться в подробности, пока проклятая феечка греет тут свои уши. — Дам ответ, — повторил утвердительно. — Вам предоставят гостевые комнаты, а пока прошу меня простить. Неотложные дела, — и он поволок Эйлин вон из зала.
— Могу себе представить, какие дела… — хохотнул ему в спину золотой юнец, но Рондар его уже не слушал.
Он отсчитывал шаги, чтобы отойти на достаточное расстояние и уже там, наконец, разъяснить девчонке, что такое хорошо, что такое плохо, и что бывает с теми, кто выбирает второе.
— Что это было? — прошипел Рондар, втолкнув наглую фею в ее спальню и с грохотом захлопнув дверь.
— Что именно?
Сама невинность! Прямо-таки праведность и благочестие в одном лице!
— Я велел тебе собирать вещи! — он окинул взглядом комнату, заваленную тюками и сундуками.
— А зачем их собирать, если я их даже не разобрала? — розовая опустилась на край кровати и соблазнительно потянулась.
— Ты солгала, — продолжил Рондар, стараясь не смотреть на изгибы упругого тела. Второй раз он себя задурить не позволит, достаточно!
— Так и есть, — неожиданно призналась она.
— Ага! — восторжествовал герд Янброк. — Я так и знал! Хотела стравить меня с дядей Готридом?! Так вот, не вышло!
— Ой, ты об этом? Нет, твой Готрид и правда коварный предатель, — Эйлин произнесла это таким будничным тоном, словно сетовала, что суп ей подали чересчур холодным. — Я солгала о том, что ты ранил мое сердце… Видишь ли, наше соитие было таким прекрасным! — и она томно облизнула губы. — Страсть пронзила меня насквозь, ты заставил мое тело петь, будто арфу… Ох, Рондар! Прости меня. Я так испугалась своих чувств! Но теперь, когда я поняла, что могу тебя потерять…
И снова слезы. Рондару казалось, что он видит какой-то дурной сон — и никак не может проснуться. Липкая паутина кошмара опутывала его все плотнее, а связь с реальностью стремительно таяла. Огненный владыка, ну зачем он с ней связался?! Рондар впервые в жизни не знал, что делать. Не понимал, где ложь, где правда, и есть ли у этой феи хоть какие-то представления о чести.
Судя по всему, нет. Вчера она была застенчивой девственницей, а сейчас бесстыже забралась на кровать, встала во весь рост… И принялась медленно снимать платье.
— Ты можешь выгнать меня, Рон, — прошептала она, глядя на него влажными от слез глазами, и у герда по загривку пробежали мурашки. — И мне придется довольствоваться другими драконами…