— Я же все понимаю, — говорила она мне, чуть не плача. — Но вот увижу пирожные — и не могу остановиться, пока все не съем.
Вот тогда-то мы с девчонками и нашли это произведение. Музы, как же оно называлось-то… Не из классики, нет. Что-то блюзовое… Ну, конечно! Рапсодия в фа диез мажоре! Сложная, зараза, но как помогла! Наша пышка после этого вообще не могла есть сладкое. Ни кусочка!
— Представляете, вот смотрю на пирожное, а вижу какую-то болотную жижу с червями! — рассказывала она.
Всего за пару месяцев похудела чуть ли не в половину, от ухажеров отбою не было. Правда, потом Талея узнала о том, что мы без разрешения сыграли эту рапсодию, и следующие два месяца мы по очереди дежурили в столовой… Но это уже другая история. Главное — музыка внушения была мне по зубам, да и нужные ноты отыскались.
Из-за стены послышались звонкие переливы женского смеха, и я поняла, что нельзя терять ни секунды. Если сейчас Маиса сумеет отвлечь Рондара от меня, если даст ему то, на что я его так тщательно настраивала, то другого шанса остаться у меня может уже не быть.
Я пододвинула к себе один из сундуков и просунула ступню в ручку на крышке. Мне надо было создать как можно больше шума, чтобы заглушить звуки флейты. А поскольку руки были заняты инструментом, пришлось воспользоваться ногами. Приподняла крышку, хлопнула, как следует… Отлично! То, что надо. Играть рапсодию в сложной тональности, подспудно громыхая сундуком было, конечно, тяжко, но оно того стоило. Едва я выдала последнюю ноту и опустила флейту, жадно втянув ртом воздух после долгого пассажа, как до меня донесся вопль Рондара:
— Уйди, я сказал!
— Это все из-за шума… — начала Маиса, а потом, видно, понизила голос, потому что следующих слов я разобрать не смогла.
— Сейчас же! — проорал железный еще громче.
Ха! Жаль только, я никогда не узнаю, что именно увидел дракон вместо своей наложницы — болотную жижу с червяками или что-то еще позабористее.
Впрочем, злорадствовать было рано: я догадывалась, что просто так Рондар эту диверсию мне с рук не спустит. Главное — убедить его, что я не прибегла к помощи музыки, а просто устроила в комнате разнос от злости.
А потому я перво-наперво спрятала любимый инструмент на дно сундука с нотами, а сам сундук, кряхтя от натуги, задвинула за кровать. Затем окинула спальню беглым взглядом, прикидывая, как бы придать ей более разрушенный вид. Схватила тюк с обувью, мысленно попросив прощения у босоножек на каблучках, размахнулась и…
И, надо сказать, очень вовремя. Первая брошенная туфля ударилась о стену аккурат рядом с плечом железного. Я не поняла даже, когда он успел войти, — обычно Рондар появлялся с помпой, а теперь будто возник из воздуха.
— Где? — бросил он без лишних объяснений.
— Что — где? — спросила совершенно искренне.
— Флейта твоя где? Это ведь твоя работа? — и дракон двинулся на меня.
Вид у него был жутковатый. На лбу вздулась вена, правый глаз странно подергивался, на скулах ворочались желваки. Я невольно попятилась, пока не уперлась в спинку кровати.
— Ф-флейта? — пискнула на октаву выше своего обычного тона, а потом прокашлялась, возвращая голосовые связки на место. — Так ты же отобрал ее там, в зале. А что, что-то случилось?
Рондар схватил меня за руки и осмотрел ладони, словно я могла уменьшить инструмент до размера спички и спрятать его где-то между пальцами. Само собой, никакой флейты он там не обнаружил, и на лице его отразилось недоумение. Вот он, момент слабины! Дожми его, Эйлин, прижучь, да посильнее!
— Постой-ка, — картинно нахмурилась я и отдернула руки. — Ты потерял мою флейту?! Это самое ценное, что у меня есть! Все равно, что твой амулет!
— Какой амулет? — не понял железный.
— Яйцо твое двуединости! Где моя флейта, Рон?! — я сердито подбоченилась. — Сначала ты унижаешь меня, уходишь к другой, а теперь еще и это?! Нет, я никуда не улечу, пока ты не найдешь флейту! — и для пущего эффекта топнула ножкой.
— То есть это не ты… — окончательно сник Рондар. — Но почему тогда Маиса…
Я изо всех сил старалась не улыбаться во весь рот, но выходило скверно: стоило мне представить, как дракон в пылу страсти вдруг замечает, что его роскошная наложница смахивает на утопленницу недельной давности, а потом выпрыгивает из постели со скоростью юного кузнечика, меня тут же пробивало на смех. Пришлось отойти от дракона и оскорбленно отвернуться, чтобы он не видел мою довольную физиономию.
— Не произноси при мне ее имени! — буркнула я, сжимая губы. — Лучше пойдем в твою спальню, поищем флейту. Может, она закатилась, когда ты развлекался с этой женщиной?
Главное — чтобы сейчас Рондар позвал меня к себе. А там уж я снова примусь его соблазнять, и, поскольку идти ему будет уже не к кому, он-таки падет жертвой моих чар…
— Флейту ты в любом случае не получишь до самого отъезда, — огорошил меня железный. — А искать ее будут слуги.
— Но…
— Никаких «но». Я не верю тебе, розовая. Ни единому твоему слову! — От растерянности Рондара не осталось и следа, да и на очарованного моей красотой кавалера он уже ни капли не смахивал. — Так что для начала мои люди обыщут твою комнату. И если твоя дрянная флейта окажется здесь… — Он приблизился ко мне и зловеще прищурился. — Я сломаю ее собственными руками.
Да, похоже, я погорячилась с этой рапсодией. Кто ж знал, что неудовлетворенный дракон еще злее обычного? Рондар ушел, а я даже не представляла, за что мне теперь хвататься. Если его слуги перевернут вверх дном все мои вещи, плакала и моя бедная флейта, и моя бедная академия. И мне бы что-то предпринять, да поскорее, вот только новый план спасения отчего-то созревать не спешил.
Глава 9
Помощь пришла, откуда не ждали. Рондар, сам того не подозревая, знатно мне удружил, потому как на поиски якобы пропавшего инструмента прислал Свара. Того самого недалекого юнца, который отчаянно пытался вырастить усы, и при этом не умел держать язык за зубами.
— Вы это, извиняйте, — пробубнил он, заглянув ко мне в спальню. — Но герд велели вам подсобить, а Бирта занята с госпожой Маисой…
— Вот как? И что же с ней стряслось? — не сдержала любопытства.
— Ванную принимает, — скривился Свар. — Второй раз за день! Куда же это годится? Воды-то не натаскаешься. Кричит там, что ее, вишь, с утра плохо помыли, и герд Янброк недовольны остались… У нас вон помывка раз в месяц, и ничего, никто не жаловался!
Ворча на Маису, Свар принялся обыскивать комнату. За дело он взялся рьяно, но уж больно бестолково. В его действиях не было ровным счетом никакого порядка. Сначала он распластался на полу и полез под кровать, потом вдруг вынырнул, отфыркиваясь от пыли, и зачем-то полез на шкаф. Видимо, считал, что кто-то мог случайно обронить флейту на этот огромный гардероб. Но и на этом все не закончилось: облазив шкаф, Свар метнулся в ванную, и оттуда до меня донесся звон разбитых склянок.
— Етить твое горнило! — выругался слуга и предстал передо мной, сжимая окровавленный палец. — И там нет!
— Ну что ж ты так! — Я протянула Свару полотенце. — Давай лучше я помогу.
Пока парень разбирался со своей боевой раной, я демонстративно разворачивала перед ним тюки, чтобы в случае чего Свар мог доложить своему герду, что тщательно все осмотрел.
— Как же я теперь без флейты… — сетовала, чтобы разжалобить своего непутевого помощника. — Ее украли, да еще и на меня валят!
На этом я распахнула сундук с нотами и склонилась над ним, позаботившись о том, чтобы все внимание Свара занимало мое декольте. Это было нетрудно: вряд ли нашелся бы хоть один половозрелый мужчина, которого ноты бы интересовали больше, чем девичьи прелести.
— А вы что же теперь, наложница герда? — бесцеремонно поинтересовался юнец, а на его щеках заиграл румянец.
Ну, хоть один попался в расставленный капкан!