Оставив Готрида разбираться с магом и гостями, Рондар направился к выходу. Горы, пощечина холодного ветра и долгий изнурительный полет, — вот, что ему сейчас требовалось.
— Рондар!
Все тот же высокий голосок. Как будто кто-то колокольчиком трезвонит прямо над ухом, — гадость!
— Искренне не советую ко мне приближаться, — Рондар медленно обернулся и смерил Найлу обжигающим взглядом. — Если хочешь жить, сделай все, чтобы больше не переступать границу Фервира.
— Не смей угрожать моей жене! — Тарвин возник у лазурной за спиной, словно личный телохранитель.
Это было уже слишком. Рон лишь мельком успел убедиться, что двери зала закрыты, и никто не увидит этой разборки, а потом разум герда заволокло кровавой пеленой.
— Ты… — прошипел Рондар, надвигаясь на золотую сволочь. — Ты…
Что там говорила Эйлин про своих муз? Вдохновение они посылают? О, вдохновение на Рондара накатило нешуточное. Слегка запоздало, правда, зато с лихвой. Сколько оригинальных способов расправиться с Тарвином породила фантазия Рона, — и не сосчитаешь! Картинки мелькали перед глазами: четвертование, колесо, колья, топоры, клетка с голодными орками, полный флакон фейской пыли — поровну во все отверстия… Вот она, истинная поэзия!
Он уже занес кулак для удара, — его умение дробить камни пришлось сейчас как нельзя кстати, неплохо бы потренироваться на черепе золотого, — но тут воздух окрасился бирюзой, и перед глазами Рона вспыхнули такие яркие искры, что он едва не ослеп. Отшатнулся, невольно зажмурился… А когда смог смотреть снова, его уже окружала толстая решетка из кристаллов.
— Да ты издеваешься? — Рондар повернулся к фее, которая сжимала кисть, словно маленький меч. — Думаешь, это меня остановит?
Он саданул по светящимся прутьям, и его шарахнуло магией так, что чуть макушка не задымилась.
— Никто не собирается на тебя нападать, — тихо произнесла Найла, а затем взмахнула кистью, и на дверях в зал вырос розовый полупрозрачный засов. — Где Эйлин?
— Ну и каково это, Тарвин? — железный взглянул на заклятого врага. — Нравится тебе прятаться за юбкой жены?
— Найла, убери клетку, — прорычал Гульдброк. — Я вызываю тебя…
— Хватит! — неожиданно грозно рявкнула фея. — Вы оба! Никаких поединков не будет!
— Само собой, — Рон фыркнул. — Овдоветь боишься?
— Что-о-о?! — Тарвин сам дернулся к клетке, но крепкая порция фейской магии досталась и ему. — Да я тебя в лепешку раскатаю! — пообещал он, потряхивая обожженной рукой.
Найла закатила глаза, выдохнула и заговорила снова, уже спокойнее. Медленно, почти по слогам, повторила:
— Что случилось с Эйлин?
— Я раскусил ее план, вот что! — огрызнулся Рондар. — Я знаю все! Про то, что вы хотели забрать мой амулет, про пыль…
— Кому нужен твой амулет, железный?! — Тарвин надменно выпятил подбородок. — Я только затем и прилетел сюда, чтобы лично сказать: к этим заговорам я отношения не имею! Сами разбирайтесь в своем осином гнезде, меня не приплетайте! С тобой или без тебя я бы все равно заключил сделку с академией! Если я захочу уничтожить тебя, Янброк, мне достаточно будет одного поединка.
Рондар замер. Тарвин и раньше обожал хвастаться. Рон не выносил его на дух со времен драконьей академии: отпрыск золотых расхаживал, задрав нос, и только и делал, что трепался направо-налево, кого бы он в какую лепешку раскатал. Но вот сейчас что-то в душе Рондара екнуло. Что-то было в словах Тарвина, кроме откровенной бравады…
— Про какие заговоры ты говоришь? — переспросил железный.
— У тебя хотели украсть яйцо двуединости и сместить тебя, — ответила за мужа Найла.
— Серьезно?! — оскалился Рондар. — Разве я сам только что сказал не то же самое?!
— И это была не наша идея, — продолжала фея, не обращая внимания на бессильную злобу своего узника.
— Мне плевать, кто управляет твоим жалким кланом, — вмешался Тарвин. — Ты или твой дядя… Вообще никакой разницы. Воевать мне с вами все равно нельзя, скажи спасибо пакту о ненападении.
— Причем тут мой дядя? — насторожился железный.
— А ты подумай сам, кому еще выгодно отстранить тебя от власти, — Найла сделала паузу, дав Рондару время переварить информацию. — Ну? Кто следующий претендент? Ты же понимаешь, что при любом раскладе Тарвин не смог бы поставить кого-то из своих! Твои бравые бойцы растерзали бы его еще на подлете!
Правдивость этих слов Рондар не мог не признать. Тарвин, ясное дело, тут же принялся спорить с пеной у рта, что его бы дракона железные ни за что не растерзали, но Рон его уже не слушал.
Действительно, лишись он амулета, его место занял бы Готрид. Собственно, после смерти отца Рондара, совет старейшин выбирал между сыном покойного герда и его братом. Перевес в пользу первого был всего в два голоса. У Готрида много союзников, он — законный наследник… Но зачем? Какой смысл ему это делать?! Он ведь заменил Рону отца, всегда поддерживал, и Рондар с благодарностью принимал его советы…
Нет. Дядя не мог!.. Рон раскрыл рот, чтобы высказать это вслух, но в памяти замелькали картинки. Как психовал Готрид, когда Рон выставил его из палаты после поединка с золотым… Это ведь он встречал и провожала Логнара и Анрика! Мог договориться с ними, о чем угодно!
А еще Рондар вспомнил, как Эйлин еще тогда, задолго до Найлы, заявила ему, будто Готрид вступил в сговор с золотыми за его спиной. И сегодня в спальне кричала то же самое…
— Но Эйлин… — ошарашенно пробормотал дракон. — Она же… Пыль была у нее…
— Мы можем поговорить где-то еще? — Найла покосилась на двери в зал, которые ходили ходуном, видно, кто-то из гостей рвался наружу, или в пьяных стражниках взыграла совесть, и они решили вернуться на пост.
Словом, Рондар и сам понимал, что место не самое удачное. Рано или поздно кристаллический засов кто-нибудь выломает и застанет картину маслом: железный герд в клетке, как какая-нибудь канарейка.
— Моя комната, — кивнул он. — Только убери эту дрянь, не позорь меня!
Найла принялась водить кистью по воздуху, словно нарезала невидимую морковку, — короткими частыми штрихами, — и уже через пару мгновений прутья осыпались на пол кучкой сверкающих камешков. Та же участь ожидала и засов.
Как только Найла убрала его, двери распахнулись, и из зала кубарем выкатился стражник. Распростерся плашмя, икнул, а потом в поле его зрения попал один из осколков клетки.
— Ой! — обрадовался он. — Светится…
Рон закатил глаза: не хотел ведь превращать свадьбу в попойку, но Готрид настоял, что подданных надо порадовать… И тут в голове железного снова что-то щелкнуло. А если дядя нарочно это устроил? Если хотел сделать так, чтобы в случае переворота от верных Рону бойцов не было никакого толку?!
Нет, больше он спешить с выводами не станет. Выслушает сначала Найлу с ее муженьком, допросит слуг, которые тоже могли что-то знать… Он должен разобраться во всем раз и навсегда.
— Я знал, конечно, что вы, железные, дикари, но такой бардак… — протянул Тарвин, оглядывая разруху в спальне Рондара. Картина его так впечатлила, что он чуть не споткнулся о спящего Свара. — Еще и трупы разложил! Для красоты, что ли?
— Нет, его Эйлин усыпила своей музыкой. Случайно. Напала на Талею, а этого рикоше… — Рон запнулся на полуслове, пораженный внезапной догадкой. — Талея! — и он обратился к Найле: — Ты можешь ее разбудить?
— Если это магический сон, то нет, — пожала плечами лазурная. — Как ты себе это представляешь?
— Ну, нарисуй что-нибудь… Ты же фея живописи!
— Вот именно! Что бы я ни нарисовала, глаза у ректорессы закрыты! — и Найла фыркнула, явно подумав что-то нелестное про умственные способности железного герда.
— Но она ведь наверняка в курсе! Эйлин же не просто так ее вырубила! И кстати… — Рондар прищурился. — Если твоя подруга не участвовала в заговоре, то с чего бы ей нападать на собственную тетушку?