— Интересно… — Алий не торопил задумавшегося друга. Он никогда ничего не скрывал, понимая, что никто кроме Алия не сможет обеспечить полную безопасность замку и его особым гостям. — Вещи остались у нее?
Фрей кивнул.
— Это может быть опасным.
— Сомневаюсь, — Фрей отхлебнул из бокала, потом встал и вновь наполнил его. — Платье угрозы не может нести по определению, зеркало на вид самое обычное, правда, Раечка тогда использовала его как оружие. Осталось кольцо… От него несет волшебством, но какого рода — сложно сказать.
— Зеркало?
— Да, зришь в корень! Точно такое же, как в прошлый раз. Раечка тогда рассказывала, что в нем можно увидеть что угодно. Но Алиса ничего не помнит и для нее оно — самое обычное стекло.
— А о том, что она фея, ты никому не говорил? — Алий насторожился.
— Нет, конечно. Да и кто из людей мог бы поверить в такой бред? — Фрей хохотнул. — Я и самой Алисе ничего не сказал. Незачем ей знать.
— А если вспомнит?
— Ну и что? Я тогда заявлю, что она сошла с ума.
— И каковы твои планы? — Алий понимал, что Фрей притащил ее в замок не для того, чтобы любоваться.
— Информация… — неопределенно развел руками Фрей. — Кроме того, она мне нравится.
— Неужели? На моей памяти ты впервые признался в такой слабости.
— А она впервые и случилась со мной, после… в общем, ты сам знаешь…
Алий знал. Об этом ему рассказали шепотом, боясь, что разговор может быть услышан хозяином. Глава тайной службы не осуждал Фрея, но всегда с тех пор опасался появления в замке новых «невест». Их и не было. Фрей сам не хотел сложностей и боялся повторения того кошмара. И вот теперь все может вернуться.
Старый лорд вызвал верных своих слуг уже глубокой ночью. Два человека, по меркам его жизни, совсем недавно появились в замке, но именно в их преданности он был уверен как в себе. Еще мальчишками он вытащил их из вод Великой реки. Мироний и Романий были людьми, вернее, человеческими детьми. Уж что они натворили в Тримире, доподлинно ему было неизвестно, но поступили с ними жестоко: засмолили в бочке и сбросили в реку. Так поступали лишь с опасными преступниками. Лорд имел право выкинуть их обратно, мог просто оставить на берегу, они все равно бы умерли. Пара дней в ледяных бурных водах лишила их всяческих сил. Без помощи лекарей они не выкарабкались бы. Но лорд почему-то проникся к ним состраданием.
Нельзя сказать, что все эльфы были высокомерными и считали людей грязным скотом. Нет. На самом деле, эльфы с течением лет учились владеть своими эмоциями, а чаще всего просто их отключать. Поэтому метания людей, их постоянные поиски лучшей доли, смысла жизни, их мимолетная радость и пьяная печаль были эльфам не понятны. Сострадание лорда к обычным мальчишкам выглядело настоящим подвигом. Хотя, может он на месте Миры и Ромы представил своего Фрей, который был лишь чуть старше этих сорванцов. Так или иначе, а мальчишки стали расти втроем. Вместе учились, вместе с мечом носились по плацу, вместе участвовали в проделках. В первые годы разницы между людьми и эльфом не ощущалось вовсе, но со временем Мира и Рома становились мужчинами, а Фрей так и оставался ребенком. Физически развит он был почти как его человеческие сверстники, но вот эмоционально уступал им. Оно и понятно, совершеннолетия эльфы достигали лишь к своим пятидесяти. Это событие произошло в жизни Фрея, когда Мироний и Романий уже обзавелись семьями, вырастили детей и теперь нянчили внуков.
В одну из ночей как раз в этот период старый лорд и призвал своих слуг. Выглядел он невозмутимо, но вот читалась в его облике какая-то обреченность. Лорд вышел из своих покоев, в которых слуги разглядели вечно молодого Фрей. Он сидел в кресле, обхватив голову руками.
— Я очень надеюсь на вас, на ваше понимание и молчание, — проговорил лорд, прежде чем повел их по длинному темному коридору в комнаты сына. В роскошной гостиной, отделанной в староэльфийском стиле со множеством картин, гравюр и рисованных во всю стену панорам древних битв, лежала девушка. Она была мертва.
Мироний, которому не раз приходилось оказывать медицинскую помощь как своим друзьям, так и беспокойным отпрыскам, кинулся к ней и положил пальцы на шею. Пульса не было. Не обнаружил он и никаких явных причин для смерти. Девушка будто просто спала.
— Это же дочка нашего повара — Эльзия, она с Фреем… — Ромарий не договорил, он посмотрел на старого лорда, чтобы тот опроверг жуткую мысль, пришедшую ему в голову. Но лорд так и оставался невозмутимым
— Я прошу вас вывезти труп в лес и похоронить девушку по всем традициям, — он говорил четко и быстро.
— А отец… — начал было Ромарий.
Лорд тяжело посмотрел на него так, что тому стало неловко.
— И я прошу вас хранить молчание. По крайней мере до того момента, пока все не прояснится, — лорд опустил глаза и вышел из комнаты.
— Ну дела! — крякнул Мироний.
— Не хочешь ли ты сказать, что отказываешься выполнять распоряжение лорда?
— Нет, конечно, не отказываюсь. Только… не похоже это на Фрея…
— Так может и не он вовсе?
— Ладно, потом лордья разберутся, а нам сейчас надо приказ выполнить. Ишь как зыркнул…
Друзья завернули тело Эльзии в покрывало, вытащили тайным ходом во двор, сгрузили на телегу и вывезли из города. Оправданий Фрея никто не слушал. Бывшие друзья так смотрели, что легче было признаться во всех смертных грехах. Отец, может, и хотел ему поверить, но не мог. А тут еще этот повар, отец Эльзии… Его горе, когда выяснилось, что единственную дочку видели уезжающей из замка с каким-то заезжим военным, высушило не старого еще мужчину в одну зиму.
Тогда-то Фрей решил уехать из дому. Сначала он служил в гвардии Светлого леса, участвовал в войнах, в завоевательных походах. Потом отправился в дальние страны с разведывательной экспедицией. Когда через пару-тройку десятков лет вернулся, о том странном эпизоде из его молодости помнил лишь отец. Но и тот лишний раз напоминать об этом не хотел, гордясь военными успехами сына. Невесту для Фрея старый лорд выбрал уже давно и ждал теперь лишь того момента, когда девушка достигнет совершеннолетия.
Сам Фрей мало думал о том, что произошло когда-то. В первые годы он, конечно, не мог избавиться от уколов совести. Эльзия пришла тогда ночью именно к нему, как делала это уже на протяжении недель двух. Была ли это любовь? Скорее просто желание стать взрослым, потребность в том, чтобы его любили. А вот что произошло дальше, он не мог сказать. Сам ли задушил девушку, сделал ли это кто другой? Последнее, что помнил Фрей — робкий стыдливый стук в дверь. Потом — провал. Очнулся он также в кресле, как и сидел, поджидая Эльзию. Она же лежала на ковре и уже была мертва. Фрей долго после этого печального случая вообще не подходил к женщинам. То ли боялся, что все повторится, то ли вспоминал Эльзию и ее будто украденные ласки. Но со временем он успокоился и в походной жизни его появлялись дамы, соглашавшиеся скрасить его одиночество. Все они уходили утром вполне живыми и здоровыми.
Поэтому, вернувшись домой, Фрей ограничивать себя в личной жизни не стал, благо вокруг было немало прелестных воздыхательниц, с истомой поглядывающих на его мощный торс и четкие мускулы, которые невозможно скрыть под тонкой шелковой рубашкой. Невеста же была далеко. Он пару раз навещал ее, дозволяя себе лишь целовать ее запястье под строгим взглядом отца.
Во время одной из таких поездок пришло сообщение о смерти сразу двух девушек из числа особо яростных поклонниц Фрея. Обе умерли одна за другой с разницей по времени всего в два дня. О смерти первой из них старый лорд решил сыну не сообщать, но когда умерла и вторая…
Вообще-то отец вздохнул с облегчением. Эти происшествия случились в отсутствие сына, а значит, его подозревать глупо. А если в смерти этих дам своего сердца он не виноват, то, может, и первое убийство обошлось без его вмешательства.
Фрей же был поражен в самое сердце. Если к этому моменту жизнь представлялась ему родником с чистой водой, то теперь у этой воды явственно чувствовался привкус крови. Недолго думая, он помчался в отчий замок, надеясь разобраться в череде смертей. Однако это оказалось не так просто. Первая девушка умерла в своей кровати в восточном крыле замка, где размещались семьи отцовых советников. Вторая была обнаружена рано утром в парке. Оставалось непонятным, что она делала в это время на улице.