Я вспомнила радостный шепот своей розочки, когда я просыпалась, ее трепет, когда я возвращалась домой, ее нежность, когда она дарила мне свои лепестки. Сердце мое затопила тоска, солью разъедавшая свежую рану. Опять эта боль! Она меня будто преследует с тех пор, как я увидела Рейстаниэля. Может Богини были правы, лишив меня памяти? Я сморгнула непрошенные слезинки, приказав себе забыть прошлое.
Нам с Фреем выделили соседние деревья. Моего опекуна, аккуратно поддерживая под руки, подвели к его зеленому великану первым. Дерево вздохнуло, склонило ветви, будто пытаясь погладить его, затем распахнуло двери в маленькую, увитую зеленью комнату.
— Вы так забавно выглядите, леди Алиса, — ко мне незаметно подъехал Рейстаниэль.
— Это же просто чудо… — пожала я плечами.
— Конечно! Это магия Леса. Комнаты, конечно же, находятся не в деревьях. В стволах их было бы просто не уместить. Дерево использует свою магию и открывает вход в уже созданные апартаменты в подпространстве.
— А кто их создавал?
— Каждый, кто хоть раз бывал гостем дерева. Здесь достаточно лишь пожелать… Одним нужна широкая кровать, другим душ или родник в комнате, третьим — окно с видом на цветущую поляну. Дерево улавливает желания гостя и старается создать комнату их мечты. Интересно посмотреть, чего пожелаете вы, — он приглашающе протянул руку к соседнему дубу.
В какой-то момент я испугалась себя выдать и просто взмолилась: «Пожалуйста, батюшка дуб, пусть комната будет самой обыкновенной, а не из цветка».
«Как пожелаешь, дитя мое», — дерево встряхнуло ветвями и осыпало меня резными листьями. Подлетая ко мне, все они обернулись маленькими искорками, очерчивая контуры тела.
— Вот это да! — выдавил гвардеец, только что вместе с лекарем отводивший Фрея в свою комнату.
— Что? — не поняла я и оглянулась, ведь эльф смотрел куда-то мне за спину.
— Как будто крылья невидимые… — он ткнул пальцем туда, где искорки, выстроившись вокруг меня, действительно очерчивали контуры несуществующих крыльев. Я испуганно ойкнула и покраснела, опустив глаза в землю. Только бы ни о чем не спрашивали…
Рейстаниэль и промолчал, только зло зыркнул и оставил меня одну перед открывшейся уже дверью в самую обычную комнату. Я быстро юркнула внутрь ее. Искры погасли, оставив меня один на один с собственными мыслями.
«Приветствую тебя, наша маленькая волшебная сестра», — в голове опять прозвучал голос дуба, чьим гостеприимством я воспользовалась.
«Вы знаете, что я — фея?»
«И не только я! — голос шелестел едва слышно, но совершенно не пугал. Я не успела ни удивиться, ни даже спросить, кому же еще известна моя тайна, как дуб продолжил, — он тоже знает! Он ждал тебя!»
Внутри что-то радостно екнуло, меня будто опалило жаром предвкушения.
«Не радуйся так… Нам ведомы мысли смертных и в его мыслях тебя ждет рабство».
«Может, вы не про того эльфа говорите?»
«Властитель… Рейстаниэль… Он ждет тебя, чтобы узнать твое истинное имя, Алисиэль! А когда узнает, мир вновь ждет война. Так что будь осторожна!»
— Но почему он так со мной, — я не удержалась и выкрикнула это вслух. Голос задрожал, готовый вот-вот сорваться и выдать мою обиду.
«Тише, сестричка, не выдай себя… И меня… Тьма нависла над Властителем, его душа упала на дно озера гнева и обиды. И она там нашла упокоение. А бездушный повелитель — самое страшное, что может случиться».
«Но я же видела, что он смягчился, в нем проснулась совесть…»
«Это лишь хорошая игра и ничего более. Он заманивает тебя в силки. Он уже почти их захлопнул».
Душа снова разорвалась на множество кусочков и заболела. Я не сдержала слез…
«Значит, уже захлопнул… — печально произнес дуб. — Как ты могла отдать ему свое сердечко?»
Всхлипы переросли в горькие рыдания. Мне было так жаль себя, Рейстаниэля, Фрея, ждущего, что я избавлю его от пророчества. Напрасно ждущего…
«Не время плакать, Алисиэль, ты можешь еще вернуться домой».
«Значит, это правда? Такая возможность есть?»
«Да, дитя мое, только предстоит вернуть дары Богинь».
Я еще секунду размышляла, а потом решительно покачала головой:
«Я не могу! Не имею права! Предсмертное желание его матери так и осталось неисполненным. Пока не найду для него невесту, останусь здесь».
«Это опасно для тебя!»
Я улыбнулась:
«Быть феечкой всегда непросто. Такая у нас работа».
Мне вспомнились сестры, увязшие в липкой паутине злых желаний, и я упрямо сжала кулачки. Наверное, это со стороны выглядело до ужасного смешно.
«Я буду осторожна»…
«О-хо-хо… Когда любишь, теряешь и разум, и осторожность. Уж мне ли не знать! Каждый мой гость — это настоящая история любви и сумасшествия. Ты знаешь, как эльфы лишились волшебства?»
Слезы моментально испарились.
«Как?»
«Ну слушай»…
Настоящего его имени никто не помнил, ибо жил он уже не одну сотню лет в пещере неприступной горы Элрой. Потому и звали его просто Элройским колдуном. Никто толком не знал, откуда он родом, к какой ветви эльфийских семей принадлежит. Говорили, что он учился в популярной тогда Школе Волшебства и закончил ее с отличием. Потом где-то работал, писал научные труды и славился сильным даром. Сам глава Гильдии Волшебников призывал его в Светлый Лес, дабы тот стал его помощником. Но Элройский колдун отказался. Со временем эльфы вообще забыли, как он выглядит. Те немногие, кто обращался к нему за помощью, и кому он, как ни странно помогал, могли только сказать, что был он небольшого роста, ходил в длинном сером балахоне с капюшоном, натянутым на самые глаза.
На самом деле его звали Виксандр. Волшебным даром во времена его молодости обладали многие эльфы, в том числе и Вик. В пятнадцать лет их всех определяли учиться в специальные школы. Именно там Вик встретил свою любовь. Ведьма со странным именем Ягодка приехала из Мирграда. В человеческих землях волшебством владели лишь единицы, да и те быстро становились изгоями. Хорошо еще, если их в виде травниц и ведуний оставляли в деревнях, но ведь были случаи, что их просто сжигали. Ягодку привезла старушка-соседка, пожалевшая сиротку, над которой нависла та же участь.
Но и в Школе девочка не чувствовала себя в безопасности. На сей раз ее травили и в прямом, и в переносном смысле слова по расовому признаку. Да и то понять можно: среди десятков эльфов вдруг затесалась человечка!
Вик был в числе первых, кто устраивал ей всяческие каверзы, организовывал травлю, подначивал друзей на нелицеприятные выходки. Они называли ее Мышью: серая, невзрачная, в тряпье и едва склеенных заклинанием башмаках. Самым излюбленным развлечением недорослей была охота на Мышку. Парни загоняли ее, подпаливая хвост волос, самую излюбленную ее прическу, мелкими фаерболами, в мышеловку: узкий тупиковый коридор. А уж выбиралась из него девушка то в синяках, то в сожженной одежде, а то и вовсе обслюнявленная неумелыми поцелуями насмешников.
Ягодка сначала плакала и клялась, что отомстит, потом усиленно училась, чтобы противопоставить более сильному Вику такие изощренные заклинания, каких еще мир не видывал.
Все изменилось, как это и бывает, в один миг. После очередной летней практики Вик вернулся в родную Школу и увидел ее: по коридору шла высокая девушка со жгуче черными волосами, разметавшимися в обход всех школьных правил по плечам, стильной тунике с явно дорогой эльфийской вышивкой, кожаных брючках, обтягивающих стройные ножки. Она двигалась уверенно, ритмично, размахивая рукой словно дирижер, управляющий одному ему звучащей музыкой.
Вик замер, не в силах оторвать от девушки взгляда. В горле пересохло, а в глазах померкло, оставляя в ореоле света лишь мерно шагающую фигурку. Сначала парень хотел кинуться к ней и познакомиться. Обычно он так и делал, не испытывая особых проблем в отношениях с противоположным полом. Но тут вдруг оробел. Сколько бы он так стоял, неизвестно, если бы его не окружили прежние дружки.