— Ну нет, ты видел? — ахнул один из них, указывая как раз на девушку. — И это наша Мышка?
— Кто? — не понял Вик.
— Вон видишь ту кралю? — все дружно уставились вслед красавице. — Это наша Мышь! Ребята… А может поиграем с ней в мышеловку! Теперь то тискать ее будет куда приятнее.
— Да как ты смеешь! — взорвался Вик, до конца не осознавая, что он замахнулся на своего друга и из-за кого? Из-за Мыши!
— Э… Ты… Полегче… Вик, ты чего? — друзья отошли на полшага, зная, что Вик бьет заклинаниями без раздумий и сильно больно.
Вик оглянулся, недоумевающе посмотрел на товарищей, попятился, а потом развернулся и пустился прочь. Неужели она — Мышь? Хотелось проверить, так ли это, и в то же время ему жутко не хотелось ее видеть. Как будто игла вдруг пронзила сердце. Он побоялся идти в класс и простоял все занятия за колонной в холле, чтобы после окончания лекции с замиранием сердца увидеть ее, выходящую из кабинета в окружении появившихся вдруг поклонников. Те, кто раньше травил ее, или лишь посмеивался над слезами Мыши, теперь окружили девушку и с восторгом заглядывали буквально в рот, ловя каждое слово и смеясь над каждой шуткой.
Она увидела Вика и даже на мгновение сбилась с шага, но потом смело взглянула на него и рассмеялась. Извечный бывший враг лишь отметил, что она стала красавицей. Кожа разгладилась и избавилась от веснушек, лицо заострилось, сделав резче раскрасневшиеся скулы, карие глаза стали ярче, в них теперь сверкали маленькие звездочки, губы… При мысли об этом алом бутоне сердце стало биться так яростно, что, казалось, его слышат все.
Ягодка прошла мимо Вика, одарив его насмешливым взглядом. А парень и не заметил, как пошел следом за ней, слившись с толпой обожающе следующих за нею поклонников.
— И этот туда же… — услышал он злобный, полный ненависти шепот.
Вик оглянулся и увидел жавшихся у стенок эльфиек, которые ранее ему казались верхом красоты и женственности.
«И действительно, — подумал Вик, — в толпе я буду сливаться».
Он отстал и в задумчивости побрел в свою комнату. Сколько он не мерил ее шагами, сколько ни бил в стену кулаком, а выходило, что Мышь их всех приворожила. Иначе просто нереально за один день всех своих врагов влюбить в себя. До позднего вечера Вик рылся в учебниках и энциклопедиях, пытаясь найти способ снять приворот. Первые же попавшиеся на глаза заклинания явно не помогли — мысли вновь и вновь возвращались к Мыши. Тогда, уже почти за полночь, Вик бросил все и помчался в комнату Ягодки.
Обычно девушка жила одна. Эльфийки считали ниже своего достоинства делить комнату с человечкой. Но Ягодку это только радовало. Вик понадеялся, что так же дела будут обстоять и сейчас. Он зло постучал в комнату и, не дождавшись ответа, буквально выбил дверь одним пинком. Ягодка стояла посредь комнаты в обнимку с его лучшим другом. Разум Вика помутился от вспыхнувшей ненависти и ревности. Он метнулся к девушке и схватил ее за горло. Поклонник, даже не пытаясь застегнуть пуговки на рубашке, благоразумно попятился и скоро исчез в проеме, оставшемся без двери.
— Дрянь, — прошипел Вик, все еще сжимая пальцы.
— Вик, — голос Ягодки был хриплым, но таким нежным и соблазнительным, что Вик замер и выпустил ее. Девушка упала на пол, судорожно дыша.
— Ты меня приворожила? — глухо спросил Вик, стараясь не смотреть на Мышь. Уж очень хотелось ее поднять, прижать к себе, поцеловать…
— Вик, ты чего? — она обиделась и беспомощно посмотрела на него снизу вверх.
Эльф коротко глянул на нее, и вся его злость в миг прошла. Он сел рядом, обнял Ягодку за плечи и позволил ей уткнуться ему в рубашку.
— Прошу, — он говорил, гладя ее по спине, — сними приворот…
— Глупый-глупый эльф, — девушка сопела ему в плечо. — Для любого приворота нужны или кровь, или волосы. Я была в человеческих землях, ты — в горах у гномов. Откуда бы я взяла необходимые ингредиенты?
Вик согласился с ее доводами:
— И что все это значит?
— А это значит, что ты влюбился в меня! — в ее голосе проскользнула нотка самодовольства.
— Неправда, — Вик оттолкнул ее и вскочил на ноги. — Я — эльф! Я не могу в тебя влюбиться!
— Тебе виднее, только ты меня сейчас из-за своей ревности чуть не убил. Или, скажешь, ты разозлился из-за того, что моим парнем хочет стать твой друг?
— Мой друг? — Вик попытался вспомнить, кто же был с ней в комнате, когда он ворвался.
— Вот видишь?
— Я просто разозлился на тебя, потому что думал, что ты меня приворожила!
— Ну тогда мы во всем разобрались, — она тоже поднялась с пола и теперь стояла у окна отвернувшись от Вика. — Можешь избавить меня от своего присутствия!
Вик вдруг почувствовал жуткую потребность ее обнять и защитить от всех. Он шагнул к ней и дотронулся до плеча.
— Мышь…
— У меня, между прочим, имя есть!
— Ягодка, прости…
— Давай спать, — простонала она, сбрасывая его руку с плеча.
— Давай! — весело согласился он, а в глазах аж потемнело только от одной мысли о постели.
— Я не в том смысле, — фыркнула Ягодка. — До свидания!
Она буквально вытолкнула его из своей комнаты, провела рукой и вместо двери образовалась неприступная стена. Вик еще постоял, упершись в нее лбом, и ушел. Ягодка победно улыбнулась. Он уже был в ее руках, она это знала! Надо же, всего три месяца!
Все преображения с Ягодкой произошли не просто так. Еще прошлой зимой, прячась от Вика, она набрела на заброшенную старую библиотеку. Вообще-то она не была запрещена. Скорее всего, по причине того, что ею и так никто не пользовался. А Ягодка вот решила посмотреть, что тут за книги хранятся. Именно среди них она откопала древнее заклинание из раздела черного колдовства, увеличивающее ее дар.
Летом, проходя практику в далекой деревеньке, она использовала его, благо, на нее никто сильно внимания не обращал, в лес у заброшенной избушки, где она жила, никто не ходил. Правда, потребовалась человеческая жертва… На эту роль подошел какой-то заплутавший путник, которого в деревне никто не видел, да и об исчезновении никто не узнал. Убийство? На этот счет Ягодка вообще не переживала. Годы издевательств породили в душе такую ненависть, которая давно уже поглотила и сердце, и душу. С помощью заклинания Ягодка создала воронку, способную затягивать волшебство из окружающего мира. В глубинке его было мало, а вот по пути через близлежащий городок она даже смогла принудительно отобрать дар у какого-то неинициированного колдуна.
Резкий рост потенциала привел к изменению во внешности. Волосы из серых, почти пепельных, стали иссиня черными, и даже завились на концах. Фигура оформилась из неуклюжей подростковой во вполне женственную со всеми нужными изгибами. А в глазах поселились красные огоньки, отчего они не только приобрели яркий цвет, но и стали живыми.
И Ягодка, действительно, не привораживала Вика, просто вместе с украденным даром в ней появился магнетизм, которому никто не мог противостоять. Его она также испробовала в дороге на мелких торговцах, заставляя их дарить ей вещи, продукты, украшения.
Вот и Вик не устоял. Думая об этом, Ягодка плотоядно улыбалась. Она пока не знала, что будет там, впереди, но была уверена, что эльф станет ее рабом. Именно такую роль она ему готовила. Чтобы отомстить за все! Чтобы мучился и вспоминал!
Вик долго боролся сам с собою, отгородившись от всех забав и развлечений. Он просыпался каждый день так, будто сознательно нырял в прорубь, он шел на занятия, словно на казнь, слушая учителей, но не понимая ни слова, чувствуя их никчемность. Уже никчемность. Он засыпал безнадежно, просто падая на кровать в тот момент, когда уже сил не было дальше существовать. Пережив зиму, однажды весной, когда особенно чувствовалось одиночество, он не выдержал. Подкараулив ее между расставанием с одним однокашником и завязывающимся флиртом с другим, он подошел и просто встал на колени, опустив голову.
— Я люблю тебя, Ягодка, — едва выдавил он.