— Убийца! — истерично закричала какая-то женщина, указывая на Антонеллу.
Февр влепил ей пощечину, потом деловито подошел к хозяину, стянул его в сторону и, обшарив карманы, вытянул кошель с монетами и горсть их засунул себе в карман, остальные кинув бывшим рабам. Потом он поднял девушку, поставил на ноги, стер кровь с лица и вытянул ее из дома. Он шел, не оборачиваясь, пока они не миновали ворота, небольшую лужайку и не вошли под сень леса.
— Как ты? — спросил Февр. Антонеллу трясло. Нужно было где-то остановиться и привести себя в порядок. Об этом парень тоже уже подумал, прихватив из комнаты хозяина пару штанов, рубашек и мягких туфлей.
Антонелла вообще мало что понимала, пока Февр буквально не втолкнул ее в речку. Он осторожно отмыл волосы девушки, лицо, тело, вручил сверток с одеждой и отправил переодеваться. Свежесть воды и ночной осенний морозец привели Антонеллу в чувство. Когда из речки вышел Февр, она улыбнулась ему.
— Неужели мы на свободе?
— Конечно, родная… Только теперь на нас с тобой висит убийство, а значит, нужно скрываться.
— Но ты же можешь… — Антонелле даже страшно было представить, что Февр ее бросит, — ты же не убивал…
— Дура ты, Нелли! — сердито ответил парень. — Как я могу бросить тебя, когда люблю! Это такое мужское чувство: раз и навсегда!
Антонелла разрыдалась:
— Как меня теперь можно любить? — Февра быстро присел рядышком и обнял ее.
— Ты — самая прекрасная для меня! — он притянул к себе лицо девушки и начал его целовать. — А о том, что с нами было, лучше забыть! Раз и навсегда!
Они потом долго бродили по Светлому Лесу и Мирграду, опасаясь любых представителей государства, и представляясь супругами. Они жили то в одном городке, то в другом, обзаводясь хозяйством, а потом бросая все на произвол судьбы. Но со временем воспоминания, как и всяческие страхи, отступили, оставив лишь почти незаметные следы от клейм. Их они закрывали челками или повязками, платками или капюшонами.
А потом Нелли и Еврасий, как они назывались, пришли в Тримир и решили обосноваться здесь. Город очень понравился смешением культур народов, какой-то сумбурностью и вместе с тем четким порядком. Они побывали в Храме Богинь и принесли клятвы верности, а вскоре Нелли обнаружила, что ожидает ребенка.
Это было самое счастливое время в их жизни! Они ждали малыша, делали ремонт в арендованных двух комнатах, и любили друг друга. А потом родилась Лисса, ставшая для супругам и смыслом жизни и маленьким солнышком.
Беда пришла, когда, казалось, все уже наладилось. Еврасий работал плотником и резчиком по дереву, выполняя различные заказы. В тот день он мастерил в доме сына старосты Тримира беседку. Стоял жаркий день и Еврасий неосторожно утер пот со лба, сдвинув ленту, которую носил постоянно. И сын старосты увидел клеймо! А пребывал он в подпитии, принялся орать и махать кулаками, звать слуг. В тюрьму Еврасий не собирался, да и нужно было предупредить Нелли, а потому отчаянно сопротивлялся, пока кто-то не саданул его обухом по голове. Умер Еврасий, не приходя в себя. Только тогда догадались позвать стражей.
— Я сам отвез его тело жене, — нахмурился Леонард Тримирский, — тогда-то плачущая Нелли и рассказала мне эту историю. У нас в те годы не было связи с эльфийской гвардией. Только недавно, уже после войны, я узнал, что того эльфа признали виновным в тяжких преступлениях. Все рабы свидетельствовали об издевательствах. И убивших Антонеллу и Февра давно оправдали. Я же был на войне, вернулся недавно, хотел сообщить Нелли эту новость, но не успел. Она умерла с месяц назад, а ее дочка, которой она так и не сказала правду об отце, исчезла. Я спрашивал хозяйку дома, где малышка, но та лишь развела руками. Боялась, наверное, что я обнаружу девочку в конуре у собак. Так что, я рад, что вы ее обнаружили!
Эта жуткая история вызвала столько чувств у Фрея, что он тут же вызвал нотариуса и оформил опеку над Лиссой. А я все не могла вспомнить, что же мне напоминала эта история…
А потом мы пошли покупать девочке наряды. Лисса была счастлива до безобразия. Она крепко держала Фрея за палец и каждый раз, когда он отходил от нее хотя бы на минуту, начинала кукситься и плакать. Умотавшись, она забралась к нему на руки и сладко уснула, прижимаясь к нему и улыбаясь во сне.
Не могла я узнать и Фрея… Столько любви и столько нежности сквозило в каждом его взгляде на девочку. Казалось, на грязной улице Тримира они нашли друг друга, чтобы дополнить.
— Ты дальше куда? — спросил, уложив девочку спать, Фрей. — Здесь Храмов Богинь нет. Тебе нужно или в Мирград, или ко мне. Возле замка есть старый Храм. Если помнишь, он действующий!
— Тогда к тебе! Да и трудно тебе одному будет с этой непоседой…
— Лис-са… — прошептал Фрей, — какое красивое имя.
До крепости Хранителя восточных границ мы ехали в карете. Лисса оказалась очень любопытной. Ее интересовало все: почему карета едет, почему деревья гнутся, почему птицы летают. Фрей держал ее на коленях и терпеливо все объяснял. Ему самому нравилось заниматься с девочкой, а потому время пролетало незаметно. Вечером Лисса так устала, что улеглась прямо на руках у Фрея, обняв его за шею.
— Папочка, — вдруг прошептала она, — я люблю тебя!
Фрей замер, ожидая самого страшного. Он испуганно взглянул на меня, и я увидела в глазах его слезы. Карета катила себе к замку, а он так и не сводил напряженного взгляда с девочки, шепча про себя: пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… Лисса мерно дышала, не ведая, какая опасность ей угрожает. Под утро Фрей не выдержал и уснул, уткнувшись в свою обретенную дочь.
Они проснулись одновременно. Лисса сладко потянувшись в его руках, а он с облегчением и невероятной радостью глядя на нее. Девочка заметила его взгляд. Она протянула ладошки и погладила Фрея по щеке, а потом обняла его и поцеловала.
— Ты самый самый лучший папа! — прошептала она ему на ухо.
А потом карета прибыла в замок. Лисса выбежала и уставилась на него.
— Это — дом? — она подергала Фрея за руку, а потом внимательно на него посмотрела, — папа, ты — король?
Слуги были в полном шоке! Мало того, что хозяин вернулся со мной, так еще и с дочерью. В Храм я решила идти с утра, а вечером Фрей устроил прощальный ужин. С Лиссой он не расставался ни на мгновение и она этому была только рада. Даже спать он приказал ей постелить в своей спальне. Слуги косились, но те, кто был посвящен в тайну проклятия, Фрея прекрасно понимали. И подсознательно ждали трагедии.
Я ждать ее была не намерена.
— Фрей, — я постучала в двери его комнаты, когда все в замке уже спали.
— Алечка? Ты уже не можешь без меня спать? Однако это мне льстит…
— Не дождешься, — буркнула я. — Лучше скажи, ты так и намерен носить ее на руках всю жизнь?
— Я боюсь… — он помрачнел. Даже дураку понятно, что вся его веселость — напускная.
— Тогда пошли со мной!
Он удивленно вздернул бровь.
— Я бы и сама, но не помню дороги. А ты точно знаешь, где меня нашли… Ну тогда… В подвале…
— Ты хочешь встретиться с ней?
— Да.
Он с сомнением покачал головой.
— Станет ли она тебя слушать?
— Но попробовать стоит? Собирайся!
Фрей еще подумал, а потом вызвал Алия:
— Прошу тебя, друг, не спускай с нее глаз! Ты не представляешь, какое это для меня сокровище.
Алий кивнул и уселся на кровати, прямо рядом с Лиссой.
— Не переживай, я все понимаю. Но если…
Фрей остановил его жестом, потом еще раз взглянул на девочку и решительно вышел из комнаты. На сей раз мы прошли в систему тайных ходов из кабинета Фрея. Он шел вперед, даже не сомневаясь в направлении.
— Это здесь, — он осветил тот самый коридор, где я встретилась с Самиэль.