– Андрэ, не шевелись!.. Андрэ, не двигайся!
У нее совсем больной вид!
Да не он двигается, а дом! пусть даже у него все 200! что такое 200… он не может противостоять стихии!.. он поднимается, поворачивает назад! и попадает в бурю, как и мы… это стихия! он, конечно, гиппопотам! но даже 1000 кило – соломинка для стихии! он плохо переносит качку… он готов на все махнуть рукой!.. наплевать на страхи своей дурочки!..
– Андрэ, не шевелись!
Не то чтобы вовсе нельзя двигаться! просто переждать удар!
– Не шевелись, дорогой! не шевелись, дорогой!
Она уверена, что это он вызывает бурю!.. он сталкивает стены, и все тут!.. нужно ее разубедить! тощая глупышка!
– Это не ваш жирдяй! это другой человек, наверху! Жюль направляет удары! посмотрите на него!
Пусть она посмотрит, как он раскачивается в вышине!.. как он притягивает бесомолеты!.. он за все в ответе… и гррох! все здание накреняется!.. удар!.. сифонит… невероятно… ураган бушует вверху… порывы ветра проносятся сверху донизу!.. крышу, должно быть, снесло… Норманс откатывается! ах, вот он! совсем рядом! ее голосок! визг: «Андрэ!.. Андрэ!..» им страшно! тяжело!.. они вернулись!.. трясет все здание! благодарение Богу! самолет пролетел над нами… свист ветра! свист! слава бесомолету! он спас наши жизни… он перехватил Норманса! разрушений немного! только вот лестница, по которой мы спускаемся! каждый взрыв мины означает возможность… что вы останетесь лежать, придавленные мебелью, или свалитесь с высоты в три этажа, или будете раздавлены торговцем… а над нами, наверху… слышно, как мебель ездит по полу… на 3-м?… на 4-м?… трудно понять… в любом случае, это странный танец… вы слышите эти мощные всхлипы!.. не смешно, но лестничная площадка танцует… самолет, который пролетел… из Клиши? откуда он взялся?… с запада?… из Батиньоль? эта станция давно должна бы быть стерта в порошок после того, как они ее крошили! колотили! столько часов тромбовали!.. даже снизу, в Меркаде, поднимаются столбы огня выше туч! так высоко, что закрывают солнце!.. Они уже должны прекратить бомбить Батиньоль!.. почему же они возвращаются? они не весь груз сбросили? им мало воронок? и что все это чудовищно гремит, взрывается, ревет! не достаточно? отвратительная феерия… да пусть они все сталкиваются лбами, пусть расколошматятся все… всмятку!
Как только подумаю, что питал слабость к этому вонючему-подонку-развратнику-калеке-печному-мастеру! Где моя башка была?!
Я же вижу его там, наверху, и плоды трудов его!
Я излагаю только факты и собственные впечатления… вот как раз сейчас! и как раз там!.. удар гонга! гул множества гонгов! и здание приподнимается, складывается, кренится вперед!.. раз!.. два! ох, они возвращаются! те, что отбомбились!.. Что это!.. в воздухе не бомбардировщики… лающий звук пушек совсем близко… нет, напротив… не так уж и близко… Тертр… может, Барб?… я вам уже объяснял… Монмартр может рухнуть… изнутри он полый, напоминает колокол! и бумс! и бамс! такое впечатление, что голова почти оторвана от шеи… Я запихаю тебе в глотку бенгальские огни, Жюль! и заставлю тебя глотать разноцветные горящие искры!.. светящиеся цветы! Он потерял свои костыли! руками машет!.. он снова обращается к небесам!.. к Небесам! бум! взрыв! он крутится! разбойник! чтоб ты перевернулся! были бы и мы на колесиках, будь мы безногими калеками, мы бы тоже сохраняли равновесие! не нужно было бы цепляться за перила… скатились бы на целый этаж!.. два!.. три этажа!..
Я больше не вижу Нормансов?… а, они заперты! отгорожены! лестница наверху!.. два или три шкафа загораживают проход… «Андрэ, Андрэ!»… – голос Дельфины! Я забыл вам сказать, ее зовут Дельфина… куча предметов сыплется на них сверху! стекла-то! каскады!.. их прочно заклинило! зажаты между шкафами! три квартиры низвергают свое барахло с лестничной клетки!.. двери болтаются, оборванные петли скрипят, бац!.. как будто дом взбесился!.. «Андрэ! Андрэ!», и самолеты снаружи!.. каждый раз, когда они на бреющем полете задевают крыши… следующий налет!.. сколько же мебели в доме! и еще! к счастью, шкафы отгораживают от нас толстяка и его жену! а если б все на нас падало! иногда выгоднее быть эгоистом! но в этой бешеной вакханалии нервы на пределе… Я понимаю Дельфину… но у меня же, простите, есть своя Лили! не только я сам!.. я ведь больше самоотвержен, чем эгоистичен?… не знаю… я не знаю… но существуют вещи неопровержимые – шрапнель!.. разрывы расцветают хризантемами… трясутся стекла!.. сыплются осколки стекла… на улицах залпы не прекращаются… склон Милле… я вижу улицу Берт… и Сакре-Кёр… разрывы снарядов окрашивают небо в красный цвет!.. пылают облака над гигантским яйцом купола!.. и рассыпаются огненным дождем! до самого «Гомона»!..*[69] воздух переливается!.. зеленым!.. фиолетовым… «Андрэ! Андрэ!..» они никому не мешали, эти Нормансы, но как им досталось… их действительно прибило! сильно!.. «И! А!..»*[70] шкафы!.. «Андрэ! Андрэ!..», а Андрэ испускает только булькающие «и! а!» ах, тут нужен Геркулес! уж что на него валится!.. вся мебель с 6-го!.. 7-го!.. нас тоже загородило!.. тремя стульями!.. еще вот! четыре! пять сундуков! резкий крен… здание накренилось!.. квартиры изрыгают мебель, подушки, одеяла! хлам! шлепанцы! и все засасывает в расселину! в воронку! а он только кряхтит: «и! а!..» мастодонт! бамс! все пришло в движение! кавардак! чей-то письменный стол! сундук! перина!..