Нехотя сел на край кровати и поплотней укутался одеялом. Пол был до того холодный что нога невольно приподнялась, а другая попыталась нащупать тапочки.
– А покрывало то колючее! Помягче не нашла? – крикнул в темноту.
По привычке потянулся к прикроватной тумбочке с лампой, но рука лишь прошлась по воздуху. Вспоминая, когда успел ее передвинуть, бросил под ноги подушку и, сонливо зевая, встал на нее.
Сквозь шторы на окне пробился свет уличного фонаря. Осипов вгляделся, потирая глаза.
– Кресло старухино! – вскрикнул он, – ее хибара! А кровать то, черт ее дери!
Спрыгнул с подушки, скинул одеяло, бросился к окну; только одернул штору как фонарь на дороге заискрился и погас.
– Кто ж меня сюда затащил то? – злобно прокричал Осипов, – Узнаю, убью! – проревел, вглядываясь в глухую темень улицы. Сквозь метель едва вырисовывались сугробы и крыши соседских домов.
Осипов развернулся и вслепую доковылял до стены, где как помнил висел выключатель, но ничего не нащупал; несколько раз прошелся по спальне, нервно перебирая руками, но тоже напрасно: не нашлось ни выключателя, ни двери, даже мебель пропала.
Под ногой что-то хрустнуло.
– Спички! – обрадовался Осипов. Суматошно поднял коробок и окоченевшими пальцами зажег сразу несколько.
На другом конце спальни заметил дверь, хотя точно помнил, что проверял там и не раз. Пока суматошно искал одежду спички догорели, обожгли пальцы и упали на пол. Осипов зажег еще несколько.
– Ног уж не чую, домой то как идти? – проворчал он и, вспомнив что в сенях видел тулуп на крючке, выскочил из спальни.
* * *
Огонь не выручал – лишь немного разбавлял черноту длинного тесного коридора, что скрывался за спальней.
– Бесовская хибара, – прошептал Осипов едва догорела последняя спичка.
Под ногами зашелестела трава; в теплом воздухе запахло сырой землей; послышались приглушенные голоса где-то вдалеке. Осипов выбросил пустой коробок и рванул было им навстречу как первым же шагом провалился в яму.
Полежал пару секунд, покряхтел, приподнялся, сплевывая грязь. Над головой в предрассветном небе сквозь тучи выглядывали последние звезды, накрапывал дождь.
Голоса приблизились. У кромки ямы остановились две полупрозрачные безликие тени: женщина в длинном черном платье и приземистый мужичок с лопатой в руках. Осипов замер, вслушиваясь в их тихий несвязный разговор.
Мужичок зачерпнул лопатой горсть земли и высыпал ему на голову, даже не заметив. Осипов встряхнул волосы, вскочил на ноги и попятился назад пока не уткнулся спиной о край ямы. Женщина скорбно качала головой, мужичок что-то бубнил и сбрасывал землю.
На другом конце ямы Осипов заметил еще одну тень, почти засыпанную землей. С ужасом взглянул на лопату; вскарабкался наверх, чертыхаясь почем зря, и бросился наутек.
* * *
За поляной тянулось шоссе, за ним густой сосновый лес. Осипов остановился на асфальте, присел на корточки: немного отдышаться.
Нервно огляделся и, заметив машину на обочине, не теряя ни секунды бросился к ней. Распахнул водительскую дверь, запрыгнул; порылся в бардачке, проверил козырьки, обежал взглядом задние сидения – ключей не было; для верности пошарил под ковриками и вышел ни с чем.
Свежие следы вели от машины к тропинке в глубь леса. Осипов еще раз с тревогой оглянулся и поспешил к тропинке – в надежде поскорей отыскать водителя.
Тропинка привела к полуразрушенному зданию из красного кирпича; крыша на втором этаже и часть стены обвалились; все окна выбиты, искореженная железная дверь лежала у входа.
Осипов шагнул через порог и оказался в просторном заваленным мусором зале. Осторожно перелез через кусок бетонной лестницы, торчащей из груды битого кирпича и, отряхнув острые осколки со ступней, пошел к двери на другом конце зала.
За дверью скрывалась небольшая каморка без окон. У дальней стены на табуретке стояла тень высокого крепыша. С лампы на потолке свисала веревка и кончалась петлей на его шее. Эта тень куда больше походила на человека – точно черный манекен в брюках и пиджаке.
– Чего ж ты, дурак, удумал! – вскрикнул Осипов и, неожиданно осмелев, подбежал к висельнику, – а ну рассказывай, чего у вас тут за игры! – грозно повелел он и обхватил ему ноги.
Висельник ловко вырвался из объятий и оттолкнул его. Табуретка пошатнулась и упала.
– Ключи то хоть отдай! – повелел Осипов, отворачивая взгляд, – а ну тебя… – махнул он с досадой и, не желая смотреть на жуткую агонию висельника, побрел обратно в зал – переждать, чтобы потом пошарить у него в карманах.