Но если Виктор только что легко выиграл у всех, если судья и расстановка сил его удовлетворяют, а тем более если он уже в финале, вот тут-то и может поджидать беда. Степень его возбуждения резко уменьшается, упорство и выдержка куда-то исчезают, движения делаются торопливыми, он форсирует события или, наоборот, предпочитает только обороняться, а значит, может проиграть.
Пришлось придумать для него три правила, пригодные «на все случаи жизни». Эти три совета, три заповеди он должен был помнить и соблюдать, где бы ни находился. Все они носили тактическую окраску, на самом же деле были направлены на психорегулирование. Естественно, он не должен был почувствовать истинной подоплеки, иначе все увещевания тут же потеряли бы смысл. Человек всегда сопротивляется насильственной психологической обработке, чувство собственного достоинства, видимо, протестует против такого вторжения.
Легче всего было преподнести эту «конфетку», так сказать, в тактической «обертке». Тем более что тактические рекомендации всегда ориентируют спортсмена на бои, и мои три совета не входили в противоречие с тем, чем заполнено в момент соревнований все существо фехтовальщика. В этот момент спортсмену свойственны крайние проявления психики. В обычной жизни человеку не часто приходится быть в таком состоянии, не часто его организм принимает на себя такую нагрузку.
Итак, совет первый. Если ситуация складывается неблагоприятно, то перед боями и между ними можно вести себя как угодно. Если же все идет хорошо, он присесть не имеет права ни на минуту! Все время должен двигаться, ни в коем случае не задерживаться надолго возле фехтующих спортсменов, даже если они его будущие противники. Можно только взглянуть и сразу же отойти.
Ему была категорически противопоказана успокоенность. А во время движения, хочет он того или не хочет, за счет двигательной активности он начинает возбуждаться. И, кроме того, вынужденное метание из конца в конец зала, мимо фехтующих спортсменов, мимо пестрой толпы зрителей на трибунах, мимо табло с меняющимися результатами, уже само по себе никак не способствует успокоению.
Второй совет основывался на том, что для Виктора всегда была типичная взрывная эмоциональность, сопутствующая единоборству. Когда он начинал бой, он загорался от самого выхода на дорожку и дебюты, как правило, выигрывал. Наносил первый удар и в трех случаях из четырех вел 2:0, или 2:1, или 3:2, или 3:1. Но вслед за этим обязательно наступал спад. Скорее всего, это происходило потому, что эмоциональный взрыв в начале боя стоил ему немалых сил и, естественно, нервные затраты требовали компенсации, времени на восстановление. После бессонной ночи можно ведь задремать на ходу по той же самой причине.
Если же он дебют не выигрывал, то неблагоприятная обстановка поединка продолжала держать его в напряжении — и спада не возникало. Он упорно боролся до самого конца.
Линия результативности в процессе его боев была резко изломана: подъем в начале поединка, резкое снижение в середине и к финишу опять резкий подъем. Значит, выход один: после удачного дебюта Виктор должен устроить себе, так сказать, тактический перерыв — тайм-аут.
Как это сделать? В фехтовании брать перерыв не разрешается. Ну, на худой конец, спортсмен один раз за соревнование может попросить разрешения у судей во время боя поменять саблю или взять щипцы, чтобы подкрутить гайку на рукоятке. Но это же не выход из положения, да это и неприлично.
Пауза может быть создана фехтовальщиком с помощью тактических средств. Например, можно делать короткие атаки, пугая противника, чтобы он все время держался на солидной дистанции. Когда он окажется прижатым к границе дорожки, скорее всего, последуют обоюдные атаки. Затем судья прервет поединок и назначит розыгрыш приоритета, что займет некоторое время. На все это уйдет 15–20 секунд боя — и тактический рисунок изменится. В это время главное — не получить удара. Как нанести его самому — будет возможность решить после такого небольшого переключения, впрочем вполне достаточного для фехтовальщика.
Виктор быстро усвоил это второе правило, но выполнять подобный замысел, конечно, всегда непросто. Взять хотя бы его первый финальный бой на Олимпийских играх в Москве с Михаилом Бурцевым. Это был открытый поединок: соперники не разрушали построений друг друга, а продолжали их в следующих схватках, вплетались в замыслы, предлагали, опровергали… Между ними возник интереснейший тактический обмен замыслами. В первых же трех схватках Виктор обыграл Михаила. Этот бой легко было судить — такими безупречно чистыми были все удары. Но потом, вместо того чтобы без сожалений разорвать установившуюся связь, уйти, подвигаться — взять тайм-аут, Виктор продолжал единоборство. И Михаил в течение минуты нанес ему три удара, так же быстро и так же неотразимо. И счет стал 3:3, потом 4:4, ну а при таком счете, когда до победы всего один удар, а соперники равны, главным судьей может стать случай. Этот бой выиграл Михаил Бурцев.