А тут еще интерес ко мне невыразимцев. Смутной, неясной структуры, которая непонятно что делает и неизвестно кому подчиняется…
Столица Австралии — город Канберра. Форма правления — конституционная монархия, кажется. Сидней еще неплохой город, большой, прятаться удобно. А еще в Бразилию можно податься, там много диких обезьян, и можно распевать народные песни на слова Роберта Бернса.[40]
Я попросила деканов дать мне время все обдумать, согласилась завтра после обеда встретиться с мистером Джонсом (вторая по распространенности в Британии фамилия, ясно что фальшивая, еще бы Смитом или Эвансом назвался) и побрела в свою высокую башню, на ходу вспоминая крупнейшие города мира. Москва вот любых преследователей перемелет и выплюнет. Другой вопрос, как бы сделать так, чтобы стоматологов Грейнджер не постигла та же участь…
— А можно в Токио… — бормотала я уже вслух, уйдя в себя и совсем отрешившись от реальности. Еще немножко, еще один неприятный разговор, да даже косой взгляд на факультете, и я сорвалась бы в позорную истерику. По счастью, следующая встреча была целиком положительной.
Мы столкнулись там, где путь в Гриффиндорскую башню пересекается со всем известной дорожкой на школьную кухню. В руках у него был пакетик с засахаренными ананасами, а на бархатной фиолетовой мантии — хлебные крошки.
— О! Мисс! Нужно быть осторожнее и смотреть по сторонам, — укоризненно покачал головой директор Слагхорн, но потом присмотрелся и огорченно проговорил. — Вы выглядите такой обеспокоенной, мисс…
— Грейнджер, сэр. Гермиона Грейнджер, первый курс Гриффиндор. Магглорожденная. И я не обеспокоена, я очень испугана, сэр, — сама не зная зачем вдруг призналась я. В конце концов, я хранить свою тайну не клялась, верно ведь?
— Испуганы? Ох, ну, надеюсь, все не слишком серьезно? — с видимой неохотой поинтересовался он. — Вы уже обратились за помощью к декану?
— Она меня и напугала, сэр. А впереди еще более пугающая беседа с мистером Смитом, невыразимцем, — если уж я начала рассказывать, стоит договорить до конца. А новый директор довольно любопытный человек. Сразу позабыл, куда шел.
— Невыразимцем? Давайте–ка устроимся в этом классе и вы мне все подробно расскажете. Что вам сказала профессор МакГонагалл, при чем тут Отдел Тайн, и что за угроза может так напугать мою храбрую студентку. Выше нос, мисс! Гриффиндор — факультет отважных!
Мы вошли в заброшенный класс. Профессор Слагхорн наколдовал пару уютных кресел, чайный столик и с комфортом устроился напротив меня. Я меньше чар трансфигурации от своего декана видела.
А еще в уютном кресле было вовсе не так тревожно, как в пустынном мрачном коридоре.
Расслабившись, я рассказала про то, что меня посчитали Избранной. И про то, какие ужасы могут эту избранную окружать.
Надо отдать должное директору, сперва он, конечно, испугался (что совершенно нормально для человека, вдруг оказавшегося напротив жерла пушки с подожженным фитилем), но тут же вернул себе добродушный вид и даже покровительственно похлопал по руке.
— Ну–ну, мисс Грейнджер! Не о чем и переживать. Можете мне поверить, я ни за что не откажусь от возможности обучать такую талантливую молодую леди. Жемчужину коллекции, да! А насчет опасности… Хорошо уже, что вы сами осознаете, что ваше возмущение может принести кому–то вред. Значит, все можно решить довольно просто. Я договорюсь с профессором Дожем, он является мастером окклюменции и, я уверен, охотно обучит вас контролировать свои эмоции. Ну, а сдержав негодование, просто подойдите к своему декану и объясните ей, что вас возмутило. Уверен, ничего нерешаемого вы нам не подбросите. И на старших курсах вы станете достойным членом моего Слаг клуба. А? Что скажете?
— Я буду очень стараться, чтобы попасть в ваш клуб, сэр. Но что насчет вреда, который могут причинить мне, директор Слагхорн?