Глава 26
К обеду мальчишки вышли словно сговорившись — все как один в простых мантиях, которые не жалко порвать в драке. Учителя хмурились на нас со своих мест. Директор Слагхорн крутил в пальцах бокал и шевелил бровями.
— Дык пригляжу я! Сказал же ж. — Пробасил Хагрид в ответ на чье–то бормотание.
Но прийти на наши посиделки лесник не смог. В лесу должна была ожеребиться единорожка и профессору УЗМС понадобилась помощь Хагрида.
— Вы тут этого. Того. Не шалите, — буркнул он, и поспешил к лесу, вскинув на плечо тяжелый арбалет.
Как только Хагрид скрылся за поворотом, из кустов вылез давешний мальчишка. Все такой же лохматый и диковатый. Я даже знаю, как его назову. Будет Маугли, раз так уж боится называть нам свое имя.
Играть в гляделки я никому не оставила времени.
Лаванда занялась чаем, пристраивая над костром заветный чайничек, а я уже начала рассказ, кое–как вспомнив, на чем вчера остановилась.
Пока Бильбо брел к Одинокой горе, вздыхая по оставшимся в прошлом вечерам у камина и носовым платочкам, я с любопытством присматривалась к Маугли Запретного леса.
Теперь, когда не было нужды от нас таиться, он слушал очень живо, замирая в опасных моментах, громко хлопая ладонями о коленки в удачной на его взгляд ситуации, заразительно хохоча над шутками. Для такого зрителя хотелось расстараться. Вообще, парень располагал к себе. Мальчишки, кажется, уже передумали на счет драки. К моменту возвращения Бильбо в нору все чувствовали себя товарищами. Словно мы вместе с героями истории пережили все описанные события.
— А в лесу и правда есть такие пауки. Вот интересно, Гора со Смаугом за хребтом или по эту сторону?
— Учитывая школьный девиз — «Не будите спящего дракона» — по эту.
Глаза Маугли горели, даже, кажется, отсвечивая золотом Короля–под–Горой:
— Выходит, Хогсмид — это город Дейл? А кто же тогда лучник?
— Ну, тебе виднее, кто под описание подходит.
— Я бы сказал — Хагрид, хоть он не в деревне живет. Зато он охотник. И довольно меткий. Прошлое полнолуние дядьку Рыжего серебряной стрелой к дереву пришпилил и дальше пошел. Отчаянный. У него там фестральчик заболел, так я другого не знаю, кто в наш лес в полнолуние сунется ради фестральчика.
— Дядьку Рыжего? Он что, не разобрал в сумерках? Как так? — удивилась я. Не мог же Хагрид… Или дядька Рыжий — браконьер? Да нет, и тогда, наверное…
— Да наоборот, вовремя увидел. Зрение у него ого–го!
— Брешешь ты! Перед девчонками выделываешься! — заподозрил конкурента Драко.
— Сам врешь! — обиделся Маугли, сжимая кулаки.
— Странная шерсть у свитера какая. Из чего это вязали? — если Лаванда и хотела перевести внимание на что–то более безобидное, то у нее не получилось. И что это она так в вязку всматривается? Обычная лицевая вязка, без узоров, по самой простой схеме.
— А, это отцова, — нежно погладил шерсть мальчишка. — Мой папа — самый сильный и красивый! И сказки лучше тебя рассказывает! — окончательно задрал он нос. Я улыбнулась. Смешно сказал, что свитер отцов. Как будто с папы шерсть вычесывали.
— Выпендрежник! — Малфой такого безобразия не стерпел и поднялся на ноги. Это его папа — самый–самый!
— Сам выпендрежник! — Маугли вскочил следом, сжимая кулаки.
— А давайте вместо бокса вы пофехтуете и успокоитесь? — предложил Гарри.
Разумеется, Маугли не умел фехтовать. Ну, а выяснять отношения на кулачках им никто не позволил.
Расселись вновь. Несмотря на схожие повадки Дракона и Маугли, а скорее даже благодаря им, пререкались эти кадры не переставая.
— Кто бы мог подумать, что принц и нищий настолько неотличимы? Кроме Марка Твена, разумеется.
— Ты это о чем? — обеспокоенным хором спросили Драко и его кривое зеркало.
— А я знаю! Нам эту историю учитель начальной школы вслух читал! — обрадовался Гарри. Похоже, не слышал, что инициатива всегда наказуема.
— Ну, значит ты рассказываешь следующим.
— Но ты же тоже знаешь эту историю!
— А каждый раз слушать разных рассказчиков интереснее.
Крупный волк с рыжими пятнами–подпалинами на шерсти сосредоточенно бежал через Запретный лес. С неба вовсю скалилась луна, выцеливая серебряным лучом новую дырку в и без того не слишком гладкой шкуре.