Бедняга-изобретатель, увидев на своем дворе знакомое лицо, но теперь в мужском образе, в очередной раз был вынужденный думать, что его посещает, меняющий маски, ангел. Женька пообещала ему денег на новые материалы и рассказала о стене Бастилии.
– Кто же меня туда пустит, э… господин…
— Я девушка. Зови меня Дикая Пчелка.
— Госпожа Дикая Пчелка. Это невозможно — просто так войти в Бастилию.
— Да что ты? — усмехнулась фехтовальщица. — А мне так легче легкого! Попробуй подкупить коменданта.
Потом Женька снова надела приличное платье и нашла дом Дервилей. Там она представилась помощницей Клементины, и вдова была с ней откровенна. Дом оказался заложен, и семью проштрафившегося коменданта собирались вот-вот выселить. Покровители Вандомы, по протекции которых Дервиль когда-то был назначен комендантом, отказались от них, и его вдове приходилось самой справляться со своим несчастьем.
— Я помогу, — пообещала несчастной женщине фехтовальщица, — но вам лучше уехать.
— Да, мы могли бы уехать в деревню, но батюшка умер год назад, а матушка бедствует сейчас.
— А почему бы вам не уехать в Америку? Я слышала, что у вас и там есть родственники.
— Да, деверь. Недавно я получила от него письмо для мужа, но господин Дервиль… не успел прочесть.
Госпожа Дервиль прижала платок к глазам, и черная вуаль на ее прическе стала мелко подрагивать.
— Наверное, это судьба, — немного успокоившись, сказала она. — Ведь Гонтран любил меня. Он уехал в Америку из-за того, что меня отдали в жены его старшему брату, то есть господину Дервилю… Но будет ли это по-божески, если я поеду к нему?
— А вы сами? Вы его любили?
— Да, но потом все позабылось, а господин Дервиль… Вы не думайте… Я его тоже любила. Он был славный человек.
— Да, славный… Хорошо, я достану для вас денег, а вы решите сами, куда вам ехать.
В другой день, одевшись уже по-мужски, и со шпагой на боку, Женька отправилась в прачечную. Ее сопровождали Кристиан и Проспер, которым она вкратце рассказала о цели своего нового похода. Они все поняли и обещали, как всегда, ее поддержать.
У ворот Проспер вызвал Беранжеру. Та, увидев Жанну Пчелку, внешне не смутилась, — прачка достаточно повидала в жизни, — но некоторое движение тронуло даже ее обветренное лицо.
— Как дела, Беранжера? Все живы? — спросила девушка.
— С божьей помощью… госпожа.
— Зови меня Жанна, как раньше.
— Да, госпожа Жанна.
— Все мерзнете, наверное?
— Не, ничего. Мы теперь, как ты… как вы штаны под юбкой носим.
Женька посмеялась.
— Ну и давно бы так! Клеман делает что-нибудь в прачечной, Беранжера?
— Ничего не делает, госпожа Жанна.
— А деньги от Клементины де Лавуа он получил?
— Получил. Шелковые обои натянул, как у знатных, кровать новую купил, кресла, занавеси бархатные и это, как его, бюро.
— Бюро?
— Вы бы шли лучше, госпожа Жанна. Тут у нас полиция солдатика приставила, чтоб доглядывал.
— Где он?
— В сарае спит.
— Давно?
— Да только зашел. С Тавье бутылочку раздавил, отдохнуть решил.
— Отлично! Подопри там дверь чем-нибудь, а мы сходим к Клеману, Беранжера.
— Бог мой! Вы никак прибить его хотите?
— А тебе жаль?
— Так человек все ж таки, Жанна!
— Человек? Я что-то не заметила. Ладно, не шуми, не прибьем, проучим. Лохани еще не слили?
— Не слили.
— Тогда скажи, чтобы вытащили белье, а потом веди нас в дом.
— А что я скажу-то, если спросят?
— Скажешь, что пришли сборщики налогов.
Клеман записывал что-то в расчетную книгу на своем новом бюро, когда фехтовальщица, Тулузец и Художник появились на пороге его комнаты.
— Подсчитываете прибыль, сударь? — спросила Женька и шпагой скинула бумажки с бюро на пол.
— … Как?.. Что?.. Кто вы?.. А…
— Я смотрю, у вас тут большие перемены, господин Мишо.
— Ты… вы… Я сейчас позову полицию…
— А успеете? — приставила острие шпаги к горлу Клемана девушка. — Ой-ой, а что вы так побледнели? Боитесь, что ваша грязная кровь брызнет на новую обивку? Не бойтесь, я аккуратно, и попачкаю только ваш великолепный костюм… О-у!.. Да вы его уже попачкали, сударь!..
Штаны Клемана в определенном месте, в самом деле, стали мокрыми, и у его ног образовалась лужица. Кристиан и Проспер засмеялись.
— Вам нужно помыться, — сказала фехтовальщица. — В лохань господина Мишо!
Кристиан и Проспер подхватили Клемана на руки и потащили вниз.
— Только не орите, сударь, — предупредил Кристиан, — а то зарежем.
Услышав шум на лестнице, из комнат выбежали сестры Клемана и Амлотта. Они было завизжали, но Женька грозно цыкнула на них, и их визги стали сдавленными. Во дворе на процессию недоуменно смотрели Клод и Жиль, из прачечной выскочили прачки, а из окна утюжильной высунулись Марсена и Пакетта. Пакетта испуганно вскрикнула, а Марсена ругнулась, но через секунду все свидетели происходящего уже безудержно хохотали. Белье из лохани было вытащено. Кристиан и Проспер свалили туда Клемана.
— Открывайте сток! — велела Женька.
С таким удовольствием прачки еще никогда не работали в прачечной. Амели открыла заслонку, Тибо, Беранжера и Марсена опрокинули лохань. Клемана выплеснуло в сливной желоб, потом в сток, и понесло к реке. Люс и Амели махали ему вслед руками.
— А он не потонет, Жанна? — забеспокоилась Беранжера.
— Такое не тонет, — заверила ее фехтовальщица, и все захохотали еще громче.
Грозная тройка спокойно покинула прачечную и направилась, ведомая фехтовальщицей, в сторону «Парнаса». Бушьер сначала перепугался, увидев Женьку и ее недвусмысленное сопровождение, но она сказала, что не будет требовать свою долю прибыли с «Божьей птички», а пришла узнать только о Шарлотте.
— А?.. Шарлотта, сударыня? Она замужем за Фофаном Жательер.
— Как… за Фофаном? А ребенок? Она потеряла ребенка?
— К счастью, нет, сударыня! Ребенок теперь будет благополучен, только умоляю вас, не трогайте больше мою дочь, госпожа!
Но Женька не вняла мольбам Бушьера и направилась в «Ладью». Кристиан посоветовал зайти с задних дверей, и сам вызвал Шарлотту. Та, увидев фехтовальщицу, тоже, как и отец, испуганно заморгала ресницами, но Женька успокоила ее, сказав, что пришла только проведать.
— Как ты согласилась выйти за Фофана, Шарлотта?
— Я устала, госпожа. Это тяжело — быть хозяйкой своей судьбы. Потом эта история с «Божьей птичкой»… Мне повезло, что батюшка нашел деньги, чтобы откупиться от плетей, а то бы я не знаю, что было бы с ребенком. Простите, но мне пришлось сказать, что вы мне угрожали.
— Ерунда, забудь. Что там с Матье?
— Да, Матье приходил, но он сейчас без места, без денег, живет у какой-то вдовы.
— А если я достану вам денег, уйдешь с ним?
— Куда, госпожа?
— Какая разница? Он тебя любит и он отец твоего ребенка. Вам надо быть вместе!
— Не знаю, госпожа, я теперь ничего не знаю…
Шарлотта заплакала. Женька посмотрела на нее с сожалением, но не стала больше ее терзать и ушла.
По возвращении во Двор Чудес Проспер рассказал Герцогу о походе с фехтовальщицей. Тот, сам натерпевшийся в юные годы от своего хозяина, от души посмеялся над беднягой Клеманом, похлопал Женьку по плечу и предложил ей войти в Совет по подготовке к налету.
В группу были добавлены еще два «барахольщика» — Трюха и Шило, которым вместе с фехтовальщицей предстояло собирать награбленные вещи и складывать их в бочки из-под вина. Чтобы провезти все это в город готовились два воза. Вся группа после ограбления должна была разделиться на тройки и вернуться в Париж разными дорогами, чтобы не вызвать подозрения у городских заставщиков. Сторожить возы, когда все уйдут на дело, взяли Жан-Жака и Табуретку. Оба были чрезвычайно этим довольны. Табуретка сразу же принялся точить свой нож, а Жан-Жак ловил каждое слово, когда Кристиан наставлял его, как вести себя во время дела.
Налет назначили на ранее воскресное утро. Никто, кроме Проспера, которому больше всех доверял Герцог, и Жослена, что уже ждал всех на месте, до последней минуты не знал, чей дом будет ограблен. Участников налета это волновало мало, а остальным обитателям Двора Чудес давало возможность сохранить целым свой язык, которым, по рассказу Жан-Жака, как-то поплатилась Дениза, сболтнув по глупости о похожем деле своей сестре — девице из «Красного чулка». Девица, конечно, поделилась этой тайной с одним из клиентов, которым оказался солдат из Фор — Крузе. Он доложил офицеру, и Марени сумел взять любимца Жан-Жака и младшего брата Кристиана, бандита по имени Арно Волк.