— К счастью, сможете, если только сами себе не помешаете.
В доме профессор подал Женьке папку.
— Если желаете, подправьте, допишите недостающие эпизоды, и я отдам ваши «Записки» Монро.
— Монро?
— Он издатель, если вы еще не забыли.
— Кто вам дал мою рукопись?
— Конечно, не Даниэль де Санд. Этьен сканировал рукопись из сюжета. Будете работать?
— Буду.
Женька взяла рукопись и поднялась к себе. Сельма принес ей ноутбук, и она весь день занималась поправками. Рядом снова бродила Катарина, и Женьке казалось, что зеленоглазая кошка улыбается.
Хотя опасаться уже было нечего, работать над «Записками» стало труднее. Далеко не все эпизоды хотелось туда вносить, но фехтовальщица заставляла себя делать это, надеясь, что имя Жанны де Бежар хоть немного прикроет некоторые, не слишком светлые ее поступки и помыслы. В перерывах она спускалась вниз и общалась с Этьеном, который находился внизу и готовил Окно к закрытию.
— Цвет поблек. Оно устало и хочет отдохнуть, — пояснил он.
— Я, так поняла, оно живое?
— Да.
— А откуда оно взялось?
— Никто не знает. Профессор говорит, что оно везде, только не всем открывается. Он наткнулся на него случайно, когда работал над романом об Арно Волке.
— И о нем до сих пор никому неизвестно?
— Только десятку человек.
— Не может быть! Это ведь не иголка!
— Да, не иголка, и кое-какой шумок прокатился. Тут уже кто только не побывал! Полиция, журналисты, телевизионщики, уфологии и просто всякая любопытная публика. Пришлось видеонаблюдение поставить. Однажды даже передачка вышла, но все так и осталось на уровне слухов о снежном человеке. Окно в случае опасности закрывается само.
— Как закрывается?
— Просто исчезает. Профессор на этом деле даже три иска выиграл, когда к нему приходили с обыском. Они тут все перекопали, потом кучу всяких радаров принесли. И ничего! Я давно так не смеялся!
— А ты тоже участвовал в каком-нибудь сюжете?
— Конечно. Два года назад я лежал в клинике со сломанной ногой. Помнишь, я говорил, что сорвался в Альпах? Профессор тогда и предложил мне роль Арно Волка.
— И тебя… повесили?
— Повесили, — поморщился бывший альпинист. — Уж лучше голову под меч, чем это. У меня до сих пор по ночам удушье бывает. Тебе тоже еще предстоит помучиться.
— А зачем ты ушел к бандитам?
— Не в настроении был.
— Ты тоже заключал договор с профессором?
— Заключал. На семь лет я обязался бросить горы.
— И бросил?
— Держусь, — вздохнул Этьен.
— А нельзя нарушить договор?
— Можно, только на чем тогда стоять? Мир и так слишком скользкий.
Женька спросила о сыне профессора, но Этьен отказался об этом говорить, ссылаясь на то, что это не его дело и не его договор, а чтобы девушка об этом не думала, развлек ее тем, что показал, как можно быстро удлинить волосы и убрать загар на теле.
— Тебя просто поместили в нейтральную эпоху, ввели в сон и ускорили время. Фактически твоему телу сейчас не семнадцать, а девятнадцать лет. Только это делается в особых случаях, а то можно быстро состариться.
Потом Этьен разрешил набросать простенький сюжет и поставить его в Окно, но код снятия защиты с него не открыл. Это было понятно, — хотя тело фехтовальщицы после двухгодичного курса поправки и было вполне зрелым, мозг еще оставался неокрепшим и пребывал в том же семнадцатилетии, где у нее снова могло легко «снести голову».
Придуманный Женькой сюжет был черновым, и Этьен тут же удалил его.
— А как же мои герои? — забеспокоилась она. — Они погибли?
— Они еще не успели стать живыми. Для этого необходимо время, ну и конечно… талант автора.
— Да, талант… — кивнула Женька и вернулась к белым пятнам сюжета Марка Монрея.
— А у тебя, в самом деле, был брат? — спросила она.
— Почему был? Он и сейчас есть.
— И он тоже находился… в сюжете?
— Не находился, хотя его тоже зовут Кристиан. Ты ведь о нем спрашивала?
— О нем… Послушай, а можно взять оттуда деньги? Или драгоценности? — спросила, оставив эту щекотливую тему, фехтовальщица.
Этьен захохотал.
— Это что? Привет со Двора Чудес или ты, в самом деле, этого хочешь?
— Я хочу привезти что-нибудь своим.
— Не получится. Деньги из сюжетов получаются похожими на ксерокопию, а драгоценности и золото становятся просто фальшивыми. Мы так и не поняли, то ли Окно так шутит, то ли пытается сохранить курс золота, то ли печется о человеческой нравственности.
— А вы… не пробовали это все продавать?
Этьен снова рассмеялся.
— Пробовали, — сказал он. — Окно не позволяет. Профессор однажды уже даже получил предоплату с одного из клиентов, но оно закрылось за час до его выхода в сюжет.
— Так может быть, ему не понравился клиент?
— Может быть. Это был его управляющий Сельма.
— А, ну тогда понятно, — засмеялась девушка. — А что это было, когда ты приснился мне во сне?
— В Окне существует косвенный вход в сюжет. Это может быть сон, бред, призрак, видение. В этом случае тот, кто находится в сюжете, общается только с внешним обликом, а не с живым человеком. Хочешь вернуться в сюжет в виде призрака и пугнуть кого-нибудь?
— Хочу! Давай Клемана! Я спрошу, делает ли он что-нибудь для прачечной.
Этьен запустил косвенный вход для образа Жанны де Бежар.
— Ты должна говорить отсюда.
Женька встала на указанное место и приготовилась. На стене-экране возникла комната Клемана. Клеман писал что-то на бюро. В дверь бесшумно вошла Женька, одетая в то же черное суконное платье, в котором была казнена.
— Вы делаете что-нибудь для прачек, сударь? — спросила она.
Эхо ее голоса зловеще отозвалось в стенах. Клеман обернулся, уронил перо и сам вслед за ним повалился навзничь. Видение исчезло. Этьен и Женька засмеялись.
— А хочешь проведать Генриха де Шале? — спросил Этьен.
— Генриха?.. Нет, не нужно.
Женька отвернулась, сделав вид, что разглядывает другие кнопки.
— Почему он не может быть здесь? — спросила она после некоторой паузы.
— Генрих де Шале из другого мира. Такие персонажи в нашей жизни, как рыбы без воды, долго не живут. Профессор уже проверял.
— На рыбах?
— На кошках.
— На кошках? — засмеялась девушка.
— Ага. Через неделю все взятые оттуда коты дохли. Остались только котята, которых родила наша кошка от кота из сюжета.
— Катарина?
— Да.
Женька перестала смеяться и снова стала смотреть на кнопки.
— Да, твой ребенок мог бы родиться, если бы ты его не потеряла, — понял, о чем она думает, Этьен. — Ты слышишь меня, Жени?
— А ты говоришь, «персонаж».
— Персонаж для Окна — это условное название. Они такие же живые люди, только созданы другим образом и живут в другом месте. Я, кстати, тоже хотел притащить сюда одну девчонку… Болела она серьезно… Окно не пустило. Девчонка умерла, а я разозлился и подался в бандиты.
— Ты ее любил?
— Похоже на то… А Окно… я думаю, что этот его запрет — просто какой-то замок, защитный код. Его нужно только найти и взломать.
– А те котята? Где они?
— После обследования раздали по знакомым. В них не было ничего необычного. Только не вздумай сейчас плакать.
— Ты нарочно говоришь, как де Зенкур?
— А кто еще мог так держать тебя в форме? Соберись! Мы еще в горы с тобой сходим.
На следующий день Женька опять завтракала с профессором в зале первого этажа.
— Совсем как в доме де Шале, — усмехнулась фехтовальщица.
— Да, я люблю эти старые традиции. Можно спокойно посидеть и посмотреть друг другу в глаза.
— Хорошо, если только в них будет что-то. Я могу выходить из дома?
— Можете, но не соглашайтесь обсуждать с кем-либо ваш побег без присутствия адвоката.
— У меня есть адвокат?
— Да, это мой племянник Ришар Монрей, он все знает. Сейчас у него дело в Орлеане. Завтра он вернется и будет на вашей помолвке.
— Я хочу поехать в город. Можно?
— Можно, но пока не одна. После завтрака я еду на съемочную площадку? Поедите со мной?