— Мы не пойдём, — твердо заявила Кейтилин. — Не надо нам такой «благодарности».
— Что, правда? А я-то думала, мы уже пришли!
Девочки посмотрели по сторонам и вдруг заметили, что справа, буквально в тридцати футах от них делала поворот дорога от их родного городка. На песке в предрассветном освещении были заметны старые следы от конских копыт, колёс повозки и даже человеческих ног. Кейтилин всхлипнула, а Тилли с недоверием посмотрела на фейскую парочку.
— А я-то думала, спрайты не такие хорошие колдуны и не способны на отвод глаз, — произнесла она.
— Никакого отвода глаз, дурила! — вспылила Душица. — Вы можете выйти на эту дорогу и пройтись по ней ногами. Здесь нет никакого обмана.
Тилли и Кейтилин переглянулись. В глазах у Кейтилин читался немой вопрос, правду ли говорит Душица, и Тилли не знала, что на это ответить. Её глаза не видели магического отвода, но девочка не верила в то, что эта дорога в самом деле настоящая. Так быстро переместиться в другое место без колдовства?
И тогда она решила проверить, насколько это правда.
Тилли сделала шаг вперёд, и её нога погрузилась в холодный и мягкий песок. Девочка тут же поняла, что давно замерзла и вообще её немного знобит от сидения на земле холодной ночью, но, по крайней мере, убедилась, что Душица не наврала, и дорога настоящая.
Они… дошли?
— Ждёте, что вам спасибо скажут? — мрачно спросила она. Душица хмыкнула:
— Вот уж чего, ждать благодарности от человека! Я не такая наивная дурочка, как ты думаешь. Глупо ждать благодарности от тех, кто дружит с проклятым принцем Имбирём, да сожрут его тело черви!
Кейтилин вышла на дорогу вслед за подругой; её шатало от обилия впечатлений и усталости, но она решительно посмотрела на Тилли и коротко спросила:
— Идём?
Тилли кивнула. Они слишком многое пережили ради этой проклятой дороги в столицу, и теперь только и оставалось, что идти по ней: прямо, прямо и прямо, пока не дойдут туда, куда шли.
А потом? Да что потом… Кейтилин сделает, что хотела, а Тилли, если продержится достаточно хорошо, спасёт свой город и станет вечной служанкой Паучьему Королю. Или он её съест. Выбор ужасный, но другого у неё не было.
Лучше пока не думать об этом.
Тилли посмотрела на заплаканное лицо Кейтилин, та ответила на её взгляд слабой и нервной улыбкой.
— Не переживай, — сказала она. — Всё будет в порядке. Мы уже на дороге, и самое страшное позади.
Тилли так не думала, но ласковый голос Кейтилин немного успокаивал девочку. Конечно, у неё не было никакой надежды на то, что дальше будет как-то легче или лучше, что опасностей станет меньше, а Паучий Король будет избегать дороги…
Но, по крайней мере, она не одна. Это и хорошо, и плохо. Больше плохо, на самом деле, чем хорошо.
— Я приношу несчастья, — наконец призналась Тилли. — Ты правда хочешь идти со мной?
— Ну ты и глупая, — моментально ответила лёгким смешком Кейтилин, не замявшись ни на мгновение. — Конечно, я буду идти с тобой. Не говори эти глупости про несчастья, ладно?
Тилли хотела возразить, что это совсем не глупости, но в лицо им ударил тёплый ветер, и она слегка зажмурилась от забытого ощущения свободного пространства вокруг себя.
Наступал рассвет.
— Вот же неблагодарные свиньи! — возмущалась Душица, обиженно хлопая крыльями. — Ну ладно, зато хоть распрощались с этим проклятым Имбирём, и больше мы им ничего не должны. А теперь покажи горло, чтобы я убедилась, что всё в порядке!
— Всё правда хорошо, любимая, — улыбнулся Крокус, однако покорно подставил свою шею под пристальный взгляд своей несостоявшейся невесты.
Он был несказанно рад смерти своего обидчика и даже начал испытывать симпатию к этим детям, из-за которых его и убили. Конечно, из-за них Имбиря ещё и не казнили с самого начала, но тут уж ничего не попишешь: что могут тупые человеческие дети знать о нравах фей?
Пусть и идут себе дальше, всё равно Его Паучье Величество в покое их не оставит. А они с Душицей теперь могут идти обратно, в свой собственный домик, и спокойно там жить, надеясь, что двое изгоев смогут пережить в одиночестве страшную зиму Гант-Дорвенского леса…
Ведь им есть ради кого её переживать.
Эпилог
Здесь никогда не бывает солнца и света, здесь не поют птицы, не стрекочут сверчки, не летают мухи и не падают листья. Жёсткая трава не трепещет от порывов ветра, сухие деревья не качают голыми ветками, и даже пыль, которая поднимается в воздух, не летает, а просто застывает в неподвижности, сверкая в темноте, как звёзды на небе.