— Ну наконец-то! Хоть что-то тебе понравилось!
Тилли не стала отвечать на эту подколку. Она продолжала осматривать пещеру, словно надеясь обнаружить в ней кого-нибудь опасного.
— Эй, ну хватит! — вспылила Кейтилин, когда Тилли подняла булыжник и начала внимательно рассматривать землю под ним. — Ты ещё каждый камень осмотри!
— Угу, а как мурианы ночью в уши наши заползут, и потом пиши пропало, — угрюмо ответила Тилли; на самом деле она размышляла, стоит ли сейчас идти за хворостом, и не обернётся ли это большой опасностью. — Скажи, ты сильно спать хочешь?
— Я есть хочу, — сказала Кейтилин. — А спать ну совершенно не хочется! Так много событий за день!
— Ага, — ответила Тилли. — А спички у тебя есть? Или кремни хотя бы?
— Спички есть, — кивнула Кейтилин. — Даже достать могу.
— Тогда смотри, я сейчас быстренько наберу хворост и вернусь обратно. Не бойся, далеко ходить не буду, не заплутаю. Ты костёр разжигать умеешь?
— Нет, — чуточку смущенно призналась Кейтилин, усаживаясь на плоский камень.
— А хлеб жарить? Картошку?
— Ничего…
— Ладно, — махнула рукой Тилли. — Так уж и быть, я костёр сама разожгу. И покажу, как еду жарить. Потом я лягу спать, а ты охраняй нас и костёр. Чуть что не так — тут же меня буди! Поняла?
— А почему ты ляжешь спать, а я нет?
— Так всегда в походах делают. Дозорных выставляют. Слышала?
— Да, я знаю об этом.
— Ну вот. Посиди некоторое время, а как почувствуешь, что хочешь спать — буди меня. Тогда я буду охранять. Ясно?
— Да, я поняла, — энергично закивала Кейтилин. — Очень хорошо звучит, мне нравится!
Тилли промолчала, однако на душе у неё стало чуточку теплее. Ещё никто, кроме мамы, не называл её умной, и похвала от такой девочки, как Кейтилин, не могла не радовать её сердце.
«Эх, а она не такая уж плохая, — в очередной раз задумалась Тилли, осторожно шагая по сухому перегною. — И всё-таки я не знаю, как нужно к ней относиться!».
Её злило собственное непостоянство: Тилли казалось, что она думает как предатель, как очень плохой человек, когда злится на Кейтилин и потом сразу же ей восхищается. Это напоминало ей о девчонках с фабрики, занимавшихся теплой и сытной работой в мастерской, которые только и делали, что подмазывались друг к другу, а затем говорили гадости про новых подруг. Такой Тилли становиться не хотела… и потому её беспокоили непонятные чувства по отношению к Кейтилин.
«Надо так, — продолжала думать она, ломая сухие ветки на деревьях. — Либо она мне нравится, и тогда я буду её защищать, либо она мне не нравится, и тогда я отдам её Паучьему Королю. Всё просто».
Твердо решив, что настала пора определиться наконец с собственными взглядами, Тилли немного успокоилась и начала с большим энтузиазмом собирать хворост. Четкое понимание ситуации успокаивало её и придавало сил; в отличие от многих других девочек (с которыми Тилли, на самом деле, не была знакома, ведь всю жизнь она работала наравне с мальчишками), Тилли ненавидела ситуации, в которых она не понимала, что чувствует. Они всегда заставляли её нервничать и чувствовать себя плохим человеком. Такое случалось редко, ведь люди сторонились её семьи, но когда такое происходило, Тилли грызла кулаки и сильно била себя по лицу, чтобы привести в чувство. С феями куда проще: они опасные и могут убить, поэтому всего лишь нужно соблюдать некоторые правила, и тогда всё будет в порядке.
С людьми же гораздо, гораздо сложнее.
С этими мыслями Тилли вернулась обратно. Кейтилин сидела на камне, достав из корзинки картошку и хлеб. При виде Тилли она радостно заулыбалась и помахала ей рукой.
— Ну что ты так долго! — воскликнула она. — Я уже бояться начала, вдруг с тобой что случилось!
— Да что случится-то со мной, — проворчала Тилли, ощущая где-то в животе раздражающую неопределенность: её растрогало, что Кейтилин волновалась за неё, но этот голос мамочки-наседки! — У тебя лопатка есть?
— Нет, — смущенно ответила Кейтилин. — А зачем?
— Ладно, будем так место для костра копать, — устало вздохнула Тилли: она совсем забыла, что Кейтилин и понятия не имеет, как жить в лесу.
Она скинула хворост рядом с Кейтилин и принялась очищать место для кострища. Руки и плечи нещадно болели, однако Тилли понимала, что если она этого не сделает, то Кейтилин и подавно. Хотя в её душе и нарастало раздражение к белокурой спутнице, после нескольких минут физической работы она почувствовала себя куда легче.