То, что она увидела вокруг себя, выглядело страшным и внушающим одновременно омерзение и панический ужас. С деревьев свешивалась гигантская паутина, прозрачная, с осевшими капельками росы. Она была бы похожа на туман, если бы только её нити не были толщиной с человеческую руку. Иные деревья были обмотаны ею, как саваном, но в основном она просто висела и заполняла собой все свободное пространство между стволами так плотно, что Тилли поразилась тому, как она в неё не попала.
А в паутине висели люди.
Хотя вряд ли это можно было назвать людьми: от них осталась лишь запутавшаяся в нитях кожа с одеждой и волосами. Они смотрелись даже не людьми, а высушенными изнутри тряпочками или, быть может, одеждой, которую кто-то с себя снял; но по какой-то причине Тилли нисколько не сомневалась в том, что это когда-то было живыми людьми. Может быть, хорошими, или не очень, но они были живы. Когда-то. А теперь это просто кожа, которую можно поднять и… проклятье, Тилли сейчас стошнит от этой мысли.
Но самое удивительное было вот что: вокруг трупов вились, сидели, летали, перекатывались, свисали с веток и паутины, резвились, дрались, качали ногами, — находились феи.
Мама нисколько не преувеличивала: благих соседей действительно оказалось несметное множество — даже тут, в этом страшном и небольшом, в общем-то, месте. Они буквально сыпались отовсюду, как мошкара, как муравьи: Тилли никогда бы не подумала, что их может быть настолько много. Они не обращали на человеческую девочку никакого внимания; ну, может быть, кто-то и отпускал о ней сальные шутки соседу, но Тилли этого в любом случае не слышала и не видела — она пыталась разглядеть в обезображенных складках кожи кого-нибудь из своих безвестно пропавших знакомых.
И не шевелиться. Ни в коем случае не шевелиться. Она боялась даже смотреть по сторонам, полагая, что от своих неосторожных движений точно попадёт в сеть паутины, из которой, конечно же, не сможет выбраться. Ведь если не смогли эти взрослые люди, то о ней и речи быть не могло…
— Ну надо же, подумать только. Вот сколько лет живу, а ни разу такого не встречал, чтобы мясцо само ко мне в рот приходило!
Гигантская чёрная тень, которую девочка поначалу приняла за крону дерева, спускалась вниз по паутине. Мерзкое ощущение тошноты подступило почти к самому рту Тилли: она и не представляла, насколько огромным может быть такое существо. Гигантские тонкие лапы, как у паука-сенокосца, проворно цеплялись за паутину, как за канат, и достигали в длину не менее десяти ярдов, а тело чудовища, покрытое чёрной грубой шкурой с ядовитыми волосками, могло бы уместить на себе целую семью…
И от этого становилось страшно. Очень страшно.
Следуя природному чутью, Тилли делала больше умных вещей, чем глупых. Уж так получалось. Она была как дикий зверёк, привыкший жить начеку: когда случается что-то страшное, обычно нет времени на раздумья, нужно только действовать быстро, полагаясь на удачу.
Так оно и произошло: Тилли упала на одно колено, словно поклоняясь чудовищу, хотя на самом деле причина была в другом — девочка просто испугалась увиденного и, не рискуя отворачиваться, опустила голову перед Паучьим Королём, которого даже толком не рассмотрела.
— Я пришла просить прощения, — громко, не слыша свой голос, произнесла Тилли. — Я помешала шефро забрать ребёнка, и я…
— Я знаю это. Тебе нет нужды рассказывать о том, что ты натворила.
Гигантская тень нависла над Тилли, но она побоялась подняться. Ведь если девочка испугается, то лишь приблизит свою кончину, а ведь она только сейчас начала потихоньку осознавать, как это страшно — умирать…
— Однако можешь себя поздравить: какой-то смертный ребёнок смог удивить самого Паучьего Короля! Мухи не залетают в рот лягушкам сами, знаешь ли. Если только не от великой глупости.
— Я хотела, чтобы ты наказал только меня! — закричала Тилли, зажмурившись крепко-крепко. Это помогло ей собраться и сделать то, ради чего она сюда и пришла. Иначе… иначе, если бы она струсила… то мама, Жоанна, тот парень с семьёй… Нет-нет-нет-нет, не думать, не думать об этом! — Я прошу, чтобы ты не трогал остальных, а съел только меня!
— Только тебя? Хм.
Неожиданно раздался звук рвущейся ткани, и Тилли всё-таки вскрикнула — когти больно процарапали её кожу и вцепились в спину. Её подняли за шкирку, как котёнка, и Тилли стоило больших трудов удержать на весу юбку и не потерять сознание: высоты она боялась ничуть не меньше чудовищ…
Хотя нет. Конечно же, меньше.
Тилли пришлось поднять голову, чтобы посмотреть на Паучьего Короля. Взглянув на него, она на мгновение потеряла способность дышать.