Идет, бывало, Масип по деревне, и мальчишки ему кричат вслед:
— Эй, Масип! Ты кого в жены возьмешь?
— Самую красивую девушку на свете, — добродушно отвечает Масип. А мальчишки хохочут:
— Вы только послушайте, что говорит этот простофиля! Да какая красавица за тебя, дурня, пойдет?
И вдруг прошел слух, что Масип жену себе взял из соседней деревни. Заговорили все, зашумели:
— Что за девушка за него замуж пошла?
— Кто такая?
— Рябая небось или хромая.
А надобно вам сказать, что взял себе Масип в жены редкой красоты девушку. Лицо — белый снег, белее цветов тыквы-горлянки. Так и светится! Сама статная! И хоть бедно одета, а хороша — глаз не отведешь. Живут молодые, с травы на воду перебиваются, а любят друг друга — как мандаринские уточки-неразлучницы. Думали поначалу односельчане — неровня они, а как увидали, до чего дружно живут, то сами завидовать стали. Опять пошли толки да пересуды.
— Как же это случилось — такая красавица из всех парней дурака выбрала? — говорили одни.
— Да, много непонятного творится на свете, — подхватывали другие.
Жена Масипа вела себя скромно и ничуть не гордилась своей красотой.
И вот однажды, дело было зимой, пришла в дом беда. Горы стояли в снегу, лишь на солнечной стороне — там, где снег местами растаял, — виднелись темные пятна. Солнце пригревало, но ветер по-зимнему бесновался. Пошел Масип в горы за хворостом. Вдруг смотрит — юноша на снегу лежит.
«Странно, как он сюда попал?» — думает Масип. Окликнул он юношу:
— Кто вы?
Молчит юноша.
Подошел Масип ближе, рукою юношу потрогал, снова окликнул:
— Послушайте!
Лежит юноша, не шелохнется. Приложил Масип руку к его груди: теплый еще. Взвалил Масип юношу на спину и домой понес.
— Ты кого принес? — спрашивает жена.
— Не знаю. Он в горах на снегу лежал. Охотник, наверное. Приготовь ему поскорее рисового отвара.
Ушла жена на кухню отвар готовить, а Масип отнес юношу в теплую комнату, принялся руки и ноги ему растирать. Выпил юноша отвар, глаза открыл. И по лицу и по одежде видно, что не бедняк.
Заговорил наконец юноша:
— Не знаю, кто вы, но благодарю за спасение. В долгу не останусь, сторицей отплачу.
— Стоит ли об этом говорить, — отвечает Масип. — Слава Богу, вы живы, а ведь могла случиться беда. Где дом ваш? Как вы попали в наши края?
— Я — сын здешнего правителя. Вышел поохотиться и отстал от своих. Долго блуждал, ослабел от голода и свалился на землю.
— Сын правителя? — прошептали Масип с женой и в испуге переглянулись. Что и говорить, познакомиться с сыном самого правителя — честь немалая. Однако на душе у них было тревожно. Вспомнил тут Масип, что люди о новом правителе говорят. Недаром гласит пословица: «Убежал от волка — наскочил на тигра». Новый правитель хуже прежнего оказался. Так что добра от него ждать не приходится. Говорят, большой он охотник до вдов. К тому же коварный и жадный. Только приехал, начал народ обирать. Над вдовами измываться. И очень скоро дурная слава о нем разнеслась во всей стране. Вспомнил Масип все, что о правителе ему говорили. А в сыне вот ничего не приметил.
Приняли Масип с женой сына правителя как самого дорогого гостя. И пекутся о нем, и кусок подают самый лучший, хоть и бедны. Живет юноша у Масипа день, живет другой, целых десять дней прожил, выздоровел, а уходить не собирается.
Удивляются Масип с женой, не поймут, в чем тут дело. Но ведь не выгонишь человека из дому. А дело было вот в чем: приглянулась юноше жена Масипа.
Никогда еще никто так не пекся о нем, не ухаживал. Видит юноша, что женщина на его любовь не отвечает, и из себя выходит, злость его разбирает. Вначале стеснялся, ведь Масип жизнь ему спас, а потом и думать об этом забыл. Саму мысль о благодарности прочь отбросил, как старые туфли. Недаром он сын правителя! Чего захочет, того и добьется.
Видит юноша, что жена у Масипа верная и ума ей не занимать, и решил богатством ее прельстить, а Масипа-дурака припугнуть хорошенько.
Отлучился как-то Масип из дома, а сын правителя и говорит его жене:
— Ты — цветка краше. Зачем же тебе в нужде-бедности жить? Я полюбил тебя. Пойдем ко мне!
Растерялась женщина поначалу. Обидно ей, что выходила такого неблагодарного, глядеть на него тошно. Только виду не подала и как ни в чем не бывало ответила:
— Так издавна повелось, что не бывает у добродетельной женщины двух мужей сразу. Как же я могу выйти за вас, если у меня муж есть?