— Тебе нет спасенья теперь. Беги с этими вещами, а когда опасность пройдет, я привезу к тебе эту женщину.
Так и сделали.
А приятель остался у ворот, и, когда вдова пришла, он сказал ей:
— Напрасно ты ждешь. Он просто хотел похитить твои драгоценности и теперь уж далеко…
Вдова была в отчаянии, — ее так обманул тот, кто так клялся ей в любви, она осталась без драгоценностей и не могла больше вернуться к родным.
Тогда коварный друг сказал ей:
— Отомсти ему, полюби меня, и мы с тобой тоже уйдем далеко, прочь отсюда.
Так как у вдовы другого выбора не было, то она сказала:
— Хорошо, но там, куда мы уйдем, мы выстроим такую гостиницу, чтобы слава о ее гостеприимстве, удобствах и дешевизне прошла по всей стране.
— Хорошо, — сказал друг Паксена, — хотя это и будет мне дорого стоить, но я люблю тебя и согласен на твою странную прихоть.
Так они и сделали.
Паксен, напрасно ждавший вдову, боясь идти в Сеул, чтобы там не схватили его, не знал, что делать, когда один приезжий рассказал ему о бегстве неизвестно куда вдовы с его другом.
Тогда Паксен проклял всех женщин и, отдав мулов и драгоценности вдовы в монастырь бонзам, решил иначе сделать себе карьеру.
Он ушел искать золото и женьшень. Он жил как самый последний бродяга, и нередко пули хунхузов свистели мимо его ушей. Он ходил по самым глухим местам, и чем глуше было, тем меньше болело его сердце. Уходя все дальше и дальше до вершины Ченьбошана — Пектусана и священного озера драконов.
Потрясенный и испуганный святотатством своего поступка, он не сомневался больше в своей смерти.
Ночь наступала.
Он принес горячую молитву небу и сказал заходящему солнцу:
— О великое солнце, ты из своего золотого дворца видишь весь мир, а я отсюда никого и ничего не вижу. Когда увидишь ее, передай ей, как умираю я здесь из-за нее.
А когда он заснул, ветер ласкал его лицо, а он думал, что это она, как когда-то, целовала его.
И вот среди ночи кто-то приказал ему, и он открыл глаза и то, что увидел, никогда больше не забывал.
Молодой месяц светил в далеком небе. Но темно было, и нежный Скорпион, как бриллиантами, горел вокруг месяца своими звездами и все глубже, казалось, проникал в синеву темного неба. Мрачно и одиноко стоял белый Пектусан и далеко в небо ушел своей вершиной. Из этой вершины исходил бледный, едва видимый туман, и вдруг вылетел дракон и стал между месяцем и землей. И дракон был белый и прозрачный, как туман, и поднялся он на чистом небе к самому месяцу, и оттого его видели все, кто не спал.
Он сказал:
— Не бойся меня, потому что я знаю, что ты не по своей воле пришел. Но ты по своей воле стал бедным корейцем и узнал, как тяжело ему жить, как грабит его начальство и какие подати берут с него. Ты страдаешь даром, и я награжу тебя. Иди в страну прямо на закат отсюда, и когда пройдешь три солнца, увидишь озеро и три дерева, и там начни копать. Ты найдешь там столько золота, сколько захочешь.
И когда сказал так дракон, он стал бледнеть и совсем исчез в темном небе.
Утром проснулся Паксен и вспомнил свой сон. Он поблагодарил небо, великого дракона и пошел в страну на запад.
Через три солнца увидел он озеро и три дерева.
Тогда он стал копать и увидел столько золота, сколько может присниться человеку только во сне.
Он копал и копал. Когда его мучила жажда, он пил воду из озера, а когда хотел есть, то ел корень женьшень. Он копал бы и до сих пор, если б однажды дракон не прилетел к нему ночью, как и в первый раз, в четвертый день новолуния, и сказал:
— Несчастный человек, ты знаешь ли, сколько времени ты копаешь? Ты копаешь уже пятнадцать лет и три лунных месяца.
Тогда заплакал Паксен и сказал:
— Не хочу я больше копать.
И тогда пропало все золото, кроме того, которое он нарыл.
Но и его было так много, что надо было сто мулов, чтобы поднять его. Тогда Паксен взял столько, сколько мог, и пошел назад. И когда он шел, леса расступались перед ним, болота высыхали, а на реках делались мосты. Но когда он проходил, позади него были только опять болота, леса да непроходимые горы.
И пришел он в один китайский город, где и продал все свое золото, так как если б пришел с ним в Корею, то по законам страны, запрещающим добычу золота, был бы казнен.
Денег за золото дали ему так много, что нанял он семьдесят быков, которые везли за ним его деньги.
А сам он ехал в двухколесном паланкине и думал о том, как прошла вся его жизнь, потому что это уже был старый и измученный человек.
Так приехал он в тот город, где вдова с другом его держали гостиницу.