Вот и отличный, самый законный из всех повод разведать расписание врага. Лучшего Фая и пожелать бы не смогла. Уже приготовившись щелкнуть телефоном, она сунулась в деканат, а на самом деле – в огонь, потому что секретарь Наташенька громко возвестила:
- Какое совпадение. Максим Леонидович, это к вам! – и зацокала каблуками в противоположном от кабинета направлении.
Фаю мгновенно обожгло до самых подметок клоунских ботинок, потому что двинувшийся навстречу силуэт взбудоражил такие подробности о ночи за тысячу километров отсюда, о которых даже наедине думалось исключительно при выключенном свете и с мокрым полотенцем на голове.
Каким образом бар вдруг сменился на уютный салон мчащейся в неизвестном направлении машины – Фая так и не поняла, но ни разу не возражала. На мягком диване гораздо удобней не только целовалось, но и бесстыдно таялось от откровенного напора, взламывающего одну границу за другой. И чем дальше он заходил, тем меньше Фая хотела думать о последствиях. В конце концов, это безумие – пытаться в такой момент заглянуть вперед. Все, что могло ей потребоваться в будущем, уже давали настойчивые, щедрые руки, явно знающие, как заставить ее вспомнить наутро главное – его имя.
- Макс… - застонала Фая.
Кажется, он что-то ответил. Нет, все-таки спросил. Фае пришлось всадить ногти в ладонь, чтобы боль хоть немного отрезвила нахлынувшее помутнение. Но кровь все еще стучала в ушах, мешая расслышать что-то, кроме прерывистого дыхания и собственного голоса, как будто в мозгах подвис внезапно включившийся плейлист.
- Макс, пожалуйста…
Фая кивнула наудачу и прошла на негнущихся ногах до ближайшего свободного стула. Если бы в деканате больше никого не было, она бы точно на пару минут улетела в астрал, но где-то рядом мельтешили другие люди, и Фая постаралась выдохнуть и успокоить пульс – даже если Романов обо всем догадается, он не сможет ничего сделать.
Но он не догадается.
- Я вас слушаю, - ровный голос, так не похожий на шепчущий нежности голос из воспоминаний, внезапно прорвался сквозь заевшую аудиозапись. – Что вы хотели?
Романов очевидно любил деловые костюмы. Они выгодно подчеркивали его подтянутую фигуру и длинные ноги, но еще больше – официальный статус, не позволяющий сходу отнестись к нему по-панибратски. Как бы студенты не восхищались его легким характером и привычкой подходить к делу с улыбкой, при личной встрече шутить рядом с ним совсем не хотелось. Романов излучал уверенность и спокойствие, и Фая впервые поняла, что, даже подарив ему свою девственность, не смогла бы сказать об этом человеке ровным счетом ничего.
Еще это кольцо. Фая так и не подняла глаз выше опустившейся на столешницу ладони, и оно буквально ослепило ее осознанием собственной тупости. В кастрюлю с кипящимb волнением и страхом тут же сверх меры просыпалась злость, и варево зашипело, забулькало, убегая через край.
- Мне передали, - по счастью, голос ее не выдал, - что мне почему-то отказано в посещении лекций по менеджменту. Но это какая-то ошибка.
- Ошибка? Давайте посмотрим. – Романов потянулся за портфелем, из которого выудил ежедневник. – На каком вы курсе?
Что за?.. А еще говорили, что он никогда не проверяет по списку! Да у него там достойный любого тайного агента компромат!
- На третьем. Ветрова.
- Ветрова… - Палец застыл напротив отмеченной жирным росчерком фамилии.
- Фая, - добавила она. Тут же поняла, что зря, и отвела взгляд.
Фэй Данауэ-эй!
Повисшая тишина могла значить разное. Например, что именно в этот момент шестеренки в голове Романова лихорадочно закрутились, сводя в одно лицо своей недавней любовницы на одну ночь, имя, заинтересовавшее еще на первой лекции, и вспотевший нос, по которому подрагивающий от волнения палец гонял туда-сюда нелепые очки. Бинго! Все это одна и та же сумасшедшая девчонка, от которой явно ничего хорошего не жди.
Нет – приглушила панику Фая. Как часто преступники выдавали себя, потому что прокалывались на малости. Нельзя соглашаться, даже если Романов предъявит в качестве доказательств карту родинок на ее теле! Наверняка он держит паузу, просто потому что привык, что после пары минут томительного ожидания студенты сами начинают придумывать себе наказания. Вот еще! И упрямо подчеркнула:
- Это ошибка. Я была на каждой лекции, поэтому вы не имеете права меня не пускать. У вас, наверное, что-то со зрением, раз вы не видели, как я сидела на третьем ряду у окна и конспектировала каждое ваше слово.