Судя по всему, Девин оставил трейлер в городе. Его белая рубашка, казалось, светилась в призрачном лунном свете. Си-Джей, понурив голову, подошел к отцу, Девин заговорил с ним, но Ханна разобрала лишь тон его голоса, но не слова. Девин положил руку на плечо сыну, и Ханна поспешно отвернулась от окна, понимая, что подглядывать дальше некрасиво.
Голоса Девина и Си-Джея постепенно удалялись, и Ханна вышла из комнаты, неслышно ступая босыми ногами по прохладному полу. Медленно двигаясь по темному дому, она миновала темную гостиную и зажгла свет в кухне. В стеклянную дверь постучали, и сердце чуть не выпрыгнуло у нее из груди. Ханна инстинктивно затянула пояс халатика потуже, но сейчас же спохватилась и ослабила узел на заметно округлившемся животе. Отворив дверь, она увидела Девина — пропахший пылью и усталый, он стоял, прислонившись к косяку. Шляпа сдвинута на затылок, а в серых глазах застыла хорошо знакомая Ханне боль.
— Входите. — Она пошире открыла дверь.
Девин оглянулся.
— Пожалуй, лучше не стоит.
Однако он отступил в сторону, безмолвно приглашая ее выйти. Ханна скользнула мимо него наружу, стесняясь длинноватых пижамных штанов и своих босых ног. В простеньком ситцевом халатике она едва ли могла сойти за роковую соблазнительницу, что, однако, не помешало ей самой моментально подпасть под обаяние красавца ковбоя и лунной ночи.
— Вот, я привез для Джастина. — Девин коснулся своей ладони пучком перьев, мягких, коричневых с черными кончиками, скрепленных сыромятным ремешком и медными бусинами.
Ханна улыбнулась и, взяв у него подарок для мальчика, провела перышками по своей ладони, бессознательно копируя жест Девина.
— Ему понравится. Знаете, он все ждал вас, и… — Смутившись, она умолкла. Выходило, словно Девин должен оправдываться из-за позднего возвращения. — Я хочу сказать, Джастин весь день помнил, что вы обещали ему эти индейские перья. — Подняв голову, она ясно прочитала в глазах Девина вопрос: а ждала ли его она сама? Ханна испугалась, что ответ и так светится в ее глазах.
— Трэвис участвует в родео. Пока он держится на четвертом месте.
Ханне показалось, что усталость Девина передалась и ей. Господи, как все было бы просто, если бы она не нуждалась в алиментах от Трэвиса! Однако ей надо поднимать детей, и она уже смирилась с этим.
— Большое спасибо. Я постараюсь встретиться с Трэвисом в следующие выходные.
Ее слова не обрадовали Девина, вокруг его рта залегла жесткая складка, однако на этот раз он не предложил взять на себя переговоры с Трэвисом, и Ханна почувствовала облегчение. Ей не хотелось спорить с Девином, особенно сейчас, когда звезды сияли так низко, а широкие плечи Девина манили ее спрятаться за ними. Он повел рукой, словно избавляясь от тянущей боли, и Ханна спросила:
— А как ваше выступление?
— Держусь пока третьим, перед Трэвисом. Кстати, мне удалось повидать будущего покупателя. — Девин подвигал плечом и поморщился, но глаза его лукаво блеснули. — И в седле я удержался неплохо.
Неужели ей почудилось, что он радуется, одержав победу над Трэвисом? Ханна так и не смогла решить, но вспомнила, что ей следует желать победы именно Трэвису, если хочет получить от него хоть что-то. Пытаясь говорить безразличным тоном, она сказала:
— Похоже, у вас выдался удачный день.
Девин посерьезнел и снова оглянулся на свой фургон, окна которого светились.
— Джолин тоже приехала. Мы специально задержались, чтобы Си-Джей смог увидеть ее выступление. Он надеялся, что она пригласит его остаться с ней до конца родео, но Джолин неважно выступила и была не в настроении. Кроме того, она заявилась не одна, а с очередным дружком. Какой-то объездчик из Техаса.
Он говорил с явным отвращением. Ханна подумала о Си-Джее, припоминая его поникший вид. Ей трудно было представить, как это мать может не хотеть встретиться с сыном, дико было даже вообразить Джастина в подобном положении. К сожалению, на ум не шли никакие утешения.
— Девин, мне очень жаль, что так получилось.
— Спасибо.
Он пристально глядел на ее губы, затем быстро посмотрел на ее босые ноги и снова поднял взгляд. Ханна переступила с ноги на ногу, стараясь справиться с охватившим ее волнением. Она понимала, что еще чуть-чуть — и она не выдержит, как, впрочем, и он…
Девин вытащил из кармана плоскую белую коробочку.
— Я и вам кое-что привез. Это называется «ловушка для снов». Индейцы верили, что, если повесить такую штуку в своем жилище, плохим снам ни за что до тебя не добраться и сниться будет только приятное.
Ханна сунула подарок для Джастина в карман халатика и взяла коробочку. Пальцы у нее дрожали. Трэвис никогда ничего не привозил ей с родео. Наверное, ей не следует принимать подарок от Девина?
Она открыла коробочку, и тихий вздох сорвался с ее губ: внутри лежала невесомая вещица, хитро сплетенная из белых и бирюзовых перышек.
— Я подумал, что приятные сны вам сейчас не помешают, — пояснил Девин, и Ханна поняла, как истосковалась по простым, добрым словам.
— Какая прелесть!
— Это ты прелесть, Ханна Риз!
Она замерла, услышав приглушенный голос Девина, и ощутила, как все жилки в ее теле напряглись в сладостном ожидании. Она не могла заставить себя взглянуть на него и лишь без сил оперлась на перила крыльца, думая, что, должно быть, «ловушка для снов» уже работает. Трэвис перестал называть ее прелестью уже давным-давно. Потому что тогда она была беременна — как и сейчас. Реальность словно окатила ее ледяным дождем, и Ханна вздохнула.
— Спасибо, но говорить это вовсе не обязательно. Я уже была беременна, так что как-нибудь справлюсь со страдающим самолюбием.
— Малышка добавляет тебе… очарования. — Девин нежно коснулся ее подбородка, заставляя поднять голову, и от бережной ласки его мозолистых пальцев у Ханны перехватило дыхание. Другой рукой он обнял ее за плечи, и она зажмурилась, прижимая к груди «ловушку для снов».
— Похоже на чудо, верно? — прошептал Девин.
Так оно и было. В его объятиях ей казалось, что она слышит тихий перезвон звезд над головой. Тем не менее она нашла в себе силы ответить:
— Я уже не верю в чудеса.
— Я и сам раньше не очень-то в них верил, — пробормотал Девин и поцеловал ее. Его губы были теплыми и твердыми — настоящее чудо!
Когда он ушел, Ханна так и осталась стоять, не открывая глаз, слушая, как удаляются его уверенные шаги. Звук почти затих, когда он пересекал двор, а затем похрустывание гравия подсказало ей, что он подошел к конюшне. Наконец она открыла глаза, но Девин уже исчез. Ханна долго смотрела на ярко освещенные окна и закрытую дверь фургона, а затем зашла в дом и закрыла за собой дверь.
Дни родео шли один за другим — жаркие, пыльные и бесконечно длинные до тех пор, пока не наступала ночь, когда Девин поднимался на крыльцо и докладывал Ханне, как выступил сегодня Трэвис. Осторожность одержала верх, и Девин не привозил Ханне новых подарков, а Ханна старалась выходить наружу обутой. И все же ей было необъяснимо приятно, что Девин пока что выступал гораздо лучше ее бывшего мужа.
Джастина все больше воодушевляла мысль, что скоро он увидит, как Девин — а вовсе не его отец! — будет укрощать необъезженных лошадей. Ханна нервничала, но решила не напоминать мальчику о Трзвисе. Она уже пережила дни, когда еще питала надежды, которые Трэвис так и не оправдал.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Наконец наступил последний день родео. Ханна с тоской думала о разговоре с Трзвисом по поводу алиментов и своей второй беременности. Его реакция, скорее всего, будет такой же неприятной, как и погода в последние дни. Однако ради Джастина и малышки Ханна решила непременно переговорить с Трэвисом.