И не знали мы оба, что опять ввязываемся в очень опасное дело. Это не то что Никишову в ухо дать. Которое он еще не научился защищать каким-то там блоком…
– Дим, - небрежно спросил меня Алешка за завтраком, когда мама на минутку вышла. - Ты сегодня в школу идешь?
Я даже жевать перестал, уставился на него.
– Рот закрой, Дим, - дружески посоветовал Алешка. - Яичницу потеряешь.
Я проглотил кусок и спросил очень строго, как настоящий старший брат:
– Что задумал? Прогулять?
Алешка озабоченно кивнул:
– Прикрой меня, ладно? Я сбегаю в ту больницу, где Кажется-Женя раньше лежал. А ты нашей Любаше наврешь, что я к бабушке поехал…
– А у него есть бабушка? Точно знаешь? А вдруг нет?
– К нашей бабушке, Дим, - терпеливо поправил меня Алешка. - К маминой маме, Дим. Которая зубной врач. Запомнил? Запоминай дальше. Я поехал ее проведать. Потому что она очень скучает по своим внукам. И ей на пенсии, без чужих зубов, очень одиноко. А пенсия у нее очень маленькая, и ей поэтому телефон отключили…
Во намолотил! Бабушка скучает без зубов из-за маленькой пенсии, внуки выключили ей телефон, потому что она зубной врач маминой мамы. И нужно срочно к ней ехать… Да, а зачем?
– Лех, а зачем ты к бабушке собрался?
Тут Лешка, в свою очередь, чуть яичницу не потерял.
– Кто собрался? - спросил он с распахнутым ртом.
– Ты! К бабушке!
Алешка закрыл рот и молча покрутил пальцем у виска. Но этого ему показалось мало, и он веско добавил:
– Иди в школу, Дим! Тебе не помешает.
Тут вошла мама.
– Долго вы будете рассиживаться? Марш в школу! Да! - вспомнила. - Надо бабушке позвонить.
– Ей телефон отключили, - брякнул я. - Из-за пенсии.
– Шутка, - поспешно поправил меня Алешка.
После завтрака, пока Алешка бегал в школу за апельсинами, я все-таки позвонил в милицию и сообщил:
– Неизвестный гражданин, которого доставили в больницу с переломом руки в невменяемом состоянии, есть гражданин Лапушкин Евгений Иванович, учитель химии средней школы.
– Сообщение принял дежурный лейтенант Скворцов. Кто передал?
– Кот Матроскин.
– Понятно, - сказал сообразительный лейтенант. - Так и запишем: сообщение анонимное. Будь здоров, Матроскин.
Перед уроками Матроскин зашел в Алешкин класс, к его учительнице Любаше. (Она очень маленькая, но хорошая и доверчивая, и за это вся школа называет ее Любашей, даже первоклашки.) Я очень толково и достоверно объяснил Алешкино отсутствие: нашей бабушке отключили телефон, Алешка срочно поехал ее проведать. Все, что он намолотил за завтраком, только на первый взгляд казалось «окрошкой» (по маминым словам), а на самом деле Алешка все предусмотрел. На все возможные вопросы подготовил убедительные и правдоподобные ответы.
– Молодец! - похвалила его Любаша. - Ваш Алеша очень внимательный мальчик. - Тут она на секунду призадумалась и честно добавила: - Но не на уроках.
…А внимательный мальчик в это время прикидывал, как ему проникнуть в больницу. Охранник, к счастью, был сегодня не тот, с кем Алешка успел испортить отношения, но и этого нужно было как-то обойти.
Алешка не спешил и не пытался прорваться силой. Он некоторое время изучал обстановку. Внимательно приглядывался - какие тут порядки и распорядки. Чтобы углядеть в них слабое место, щелочку, куда можно шмыгнуть и раствориться в бесконечных больничных коридорах.
Углядел то, что ему надо.
Нянечка или санитарка, пожилая, в общем, старушка выкатила из боковой двери тележку, на которой были сложены стопки чистого белья. Подогнала тележку к турникету, взяла одну стопку, направилась в корпус. А за ней - деловой помощник - небольшой, но старательный. Тоже со стопкой белья, придерживал ее у груди подбородком, пыхтя от усердия.
Охранник и глазом не моргнул, лишь проводил его одобрительным взглядом.
Нянечка с Алешкой поднялись на лифте, прошли длинным коридором, остановились у дверей кладовки. Нянечка отперла и распахнула дверь, уложила свою стопку наволочек на полку. Алешка - тоже. И направился было по своему делу.
– Э! Э! - окликнула его нянечка. - Пошли вниз, там еще полно. И простыни, и полотенца.
– Щаз-з! Мы так не договаривались.
Нянечка подбоченилась и сказала:
– А на вид такой хороший мальчик.
– Ладно, - пообещал хороший мальчик, деваться некуда, - только я дяденьку своего навещу.
– Не выйдет, - сказала нянечка, - нет тут твоего дяденьки. Тут одни тетеньки.
Оказывается, они таскали стопки белья в женское отделение.
В общем, раза три еще Алешка съездил вверх-вниз, а потом нянечка показала ему, как пройти в мужскую хирургию. И наградила его яблоком. Которое Алешка сунул в пакет с апельсинами.
В третьей палате второй хирургии ничего за эти дни не изменилось, кроме того, что на той койке, где лечился Кажется-Женя, спал, отвернувшись к стенке и негромко похрапывая, другой больной. А соседом по палате оказался тот же дядька, что и раньше.
Алешка подошел к нему и брякнул на тумбочку пакет.
– Это что? - скосил глаза дядька.
– Апельсины, - объяснил Алешка.
– Зачем?
– Витамины. А то у всех есть, а у вас нет.
– От кого?
– От этого, - Алешка махнул в сторону второй кровати, - который с вами раньше лежал.
– А… учитель. Забрали его. В другой стационар.
– Я знаю, - сказал Алешка. - Он вам привет передавал. Очень большой.
Дядька во время разговора как-то странно поглядывал на Алешку. А потом вдруг спросил, прямо стихами:
– Леш, ты меня не узнаешь?
Алешка пригляделся и соврал от души, чтобы не огорчать больного. Которому никто не носит витамины в пакетах.
– Узнал! Вы директор сто второй школы. Очень похожи.
Дядька засмеялся:
– Вот врунишка! Я Вася, бомж из нашего парка. По прозвищу Ворон.
Тут Алешка в самом деле его вспомнил. Этот Вася очень хороший человек. Добрый, отзывчивый, аккуратный. А Вороном его прозвали за то, что одно время он жил в нашем парке на дереве. Соорудил там помост с крышей. Даже мебель туда затащил - матрас, кресло, столик, керосинку, посуду. У него и книги были. Все это он собрал на свалках и помойках. И если что-нибудь там полезное обнаруживал, всегда нам об этом сообщал. Честно делился находками. Папа с мамой до сих пор не знают, какие полезные вещи мы прячем в нашей кладовке.
– А где ваша борода? - спросил Алешка.
Бомж Вася провел ладонью по щекам:
– На помойке. Я ее сбрил.
– Жаль. Вам очень борода шла. Вы на Деда Мороза похожи были.
– Ничего, Лех, выпишут - новую отращу. Еще длиннее. А ты чего пришел-то? - И он хитро взглянул на Алешку.
– Просто так.
– Вот врунишка! Я тебя насквозь вижу.
Алешка понял, что вполне может довериться этому человеку. Не подведет и не обманет. А тот добавил:
– Ты не стесняйся, спрашивай меня. Я очень много знаю.
Как потом оказалось, это не была хвальба. Бомж Вася действительно очень многое знал. В силу некоторых особенностей его бродяжьего быта. Но об этом - в свое время, в своем месте.
– Я правда просто так, дядя Вася. Забыл, что Евгений Иванович перевелся в другую больницу. Пришел навестить. - И без всякого перехода ляпнул: - Кто к нему приходил? Следователь был?
– Так я и знал, что дело здесь нечистое. Скажу тебе: никто к нему не ходил. И следователь не был, не успел. Приехал вечером, а Женьки уж нет. Забрали его.
– Кто забрал?
– Двое, вроде как врачи. В халатах. Только знаешь что… - Бомж Вася задумался. - Халаты мне не понравились.
– Не очень белые?
– Не очень белые. И на врачебные не похожи. У меня такой халат был, когда я в пекарне, на хлебозаводе, работал.