Коди протянул свой телефон перед нами, на нем загорелся значок громкой связи.
— Хорошо, говори, Сэмпсон, я включил громкую связь.
— Хорошо, — сказал человек на другом конце. — Я скоро отправлю изображения документов, но хотел бы кратко проинформировать вас. Этот парень определенно был тем самым преследователем, за которым вы охотились. В его спальне хранились всевозможные улики. Копии расписания вашей девушки, распечатки с камер наблюдения, коды для всех ваших ворот и систем наблюдения. Босс, здесь есть несколько жутких кукол, у которых волосы выкрашены в розовый цвет, — он сделал паузу, тяжело выдыхая, и это ползучее оцепенение снова заморозило меня. — Есть еще кое-что. Я все равно все упакую, но похоже, что этот парень был одержим уже долгое время. И я нашел разные паспорта и лицензии, все с разными именами и датами рождения. Ему могло быть от восемнадцати лет до тридцати двух.
Ударная волна больше не била меня. Все это было просто шумом, потому что я услышала то, что должна был знать. Скотт был виновен. Я не просто застрелила невиновного парня из-за паники и паранойи.
Коди обнял меня, чувствуя, что я нуждаюсь в утешении. Может быть, потому что он был безумно интуитивным.
— Спасибо за это, Сэмпсон, — сказал Коди парню на другом конце. — Упакуйте все это в коробку и принесите обратно. Мы сможем осмотреть все более тщательно здесь.
— Будет сделано, босс, — ответил тот.
Арчер заговорил прежде, чем разговор успел закончиться, и задал другой насущный вопрос.
— Сэмпсон, есть какие-нибудь признаки, указывающие на сообщника?
— Никаких, — ответил Сэмпсон, — Нет, это точно одиночная работа. Все здесь кричит о сексуальной одержимости, а эти уроды не умеют играть с другими.
— Спасибо, — ответил Арчер, в его тоне слышалось облегчение.
Сэмпсон вздохнул, затем заколебался, словно хотел сказать что-то еще, но сомневался в этом.
— Что-то еще? — спросил Арчер, хмуро глядя на телефон.
Звонок слегка зашуршал, возможно, из-за того, что Сэмпсон выпустил дыхание в виде вздоха.
— Да, босс. Просто… это какое-то хреновое дерьмо. Если бы это была моя девушка… — он прервался, издав звук отвращения. — Я понимаю, что это переходит профессиональную грань, но вам троим лучше относиться к этой девушке как к чертовой королеве до конца ее жизни. Ни с кем не должно происходить такое дерьмо. Это поганое психологическое дерьмо, которое культивировал этот придурок? Это гораздо хуже, чем физическая боль.
Наступила пауза, и мои глаза горели от непролитых слез.
Однако ответил Стил.
— Именно это мы и собираемся сделать, Сэмпсон, — его взгляд был прикован ко мне, а не к телефону.
Я не услышала, что ответил их охранник, прежде чем Коди закончил разговор, и мой взгляд привлекли глубокие искренние глаза Стила. Он имел в виду каждое слово из этого обещания, и это согрело мое холодное сердце.
— Хорошо, давайте разберемся с этим, — сказал Коди, слегка сжав мою талию, прежде чем встать. — Мы со Стилом можем заняться телом, если ты хочешь остаться с МК? — спросил он Арчера.
Я покачала головой.
— Нет, я должна пойти с вами. Я должна довести дело до конца.
Все трое обеспокоенно нахмурились, но я отмахнулась от их беспокойства.
— Просто дайте мне пять минут, чтобы надеть джинсы.
— Чертовка, ты не должна… — Стил начал протестовать, но я прервала его резким жестом, встав со своего места.
— Я должна, — настаивала я, твердо. — Мы команда, верно? Мы вчетвером? Мы вместе, несмотря ни на что? — он кивнул, и я окинула взглядом двух других, чтобы получить их подтверждение. — Тогда да, мне нужно пойти с вами.
Я оставила все как есть и поспешила вверх по лестнице в свою спальню, чтобы переодеться в более подходящий для избавления от тела наряд. Как это, блядь, выглядело, я понятия не имела. Я просто пошла по шаблонному пути и надела черные узкие джинсы, сапоги на плоской подошве и черную толстовку, которую я украла у одного из парней. Мальчишеские толстовки были такими чертовски удобными.
Мой нож отправился в карман джинсов. Теперь, когда он уже трижды спас мне жизнь, я больше никогда не выходила из дома без него.
Когда я вернулась вниз, то обнаружила, что мальчики тоже переоделись, накинув футболки, толстовки и джинсы, так как до этого все они были в одних спортивных шортах. Свернутого ковра нигде не было видно, и завернутое в пластик тело тоже исчезло.
Для ничего не подозревающего глаза не было абсолютно никаких признаков того, что менее часа назад в фойе умер человек.
Однако Стейнвик все знал. Он стоял в дверях, положив руки на бедра, и глубокомысленно хмурился, глядя на кафель.