Мне вот никогда не выпивать с Ренуаром, но я тоже немножечко импрессионист. Нет, я не рисую, я выдумываю. Мои эмоции тоже приукрашают действительность. Хотя, приукрашают – это слабо сказано. Интересно, что в Библии полагается за ложь? По шкале грехов это как-то на баллов шесть тянет по десятибалльной?
Я замерла перед «Стогом сена осенью» и вздохнула, сжимая в руках листовку, что раздавали в музее.
– У меня Дэвид-младший так рисует, сплошная мазня.
– Этот дом кривой – Элл склонила голову набок – В прошлом что были кривые дома?
Я обиделась на них за Моне. Репродукция его «Подсолнухов» висела в моей спальне.
– Это манера рисования такая, они так видят.
– Видать абсента хорошо накушивались перед тем как взяться за кисть.
– А мне больше нравится кубизм – Саманта набросила на плечи пиджак, она прибежала в музей прямо с деловой встречи, так не терпелось меня увидеть – Четкость линий и логика.
– А Раулю нравятся импрессионисты – привожу я последний аргумент.
Элизабет внезапно хватает меня под ручку.
– Неужели?
– Да, он коллекционирует предметы искусства и у него даже есть подлинник… – я оглядываюсь – Один из мостов с кувшинками Моне, говорит, успокаивает.
Марджери тоже склонила голову, всматриваясь в полотно:
– Знаете, а что-то в них есть…эмоции и все такое, я сразу не поняла, то теперь.
– А ты права, Мардж.
Ну, конечно. Спасибо тебе, Рауль де ла Росса за поддержку, хоть ты и не существуешь.
– Ту есть арт-кафе на первом этаже – Элизабет кивает
В этом кафе очень странное меню. Блюда названы по именам художников. Тут тебе и суп-пюре Микеланджело, горячее от Дега и даже десерт от Леонардо Да Винчи.
– А что такое салат Рембрандт?
– Из морепродуктов – гордо заявил официант.
Я попыталась отыскать хоть какие-то ассоциации с Рембрандтом и моллюсками, но не нашла.
– А почему тогда Рембрандт?
– Потому что у нас арт-кафе – ответил официант.
Понятно. Простой салат из морепродуктов не стоил бы шестьдесят долларов. Однако, такие походы изрядно стоят. Особенно когда трое из твоих подруг гребут деньги лопатой. На моей стороне, сама того не зная, была Мардж.
– Мне просто воды принесите – она захлопнула меню – Что-то тошнит сегодня.
Марджери не отказывалась от еды, даже когда ждала двойняшек. У нее неприятности?
– Ты в порядке?
Мардж вздохнула, теребя вышитую салфетку, но Элизабет не дала ей ответить.
– Итак, ты и Рауль…вы познакомились…
– На корабле – я улыбнулась и с наслаждением откинулась на спинку стула – Мы встретились на корабле.
– Вау! – выпалила Элл – Вот это круто.
Я кивнула. Две бутылки вина, три коробки конфет, пересмотренный два раза «Титаник» и сборник лучших серий «Лодки любви», плюс пять инди-баллад от Чарли и знакомство было готово.
– Помните, я говорила, что еду в круиз по Миссисипи? Один из наших рекламодателей организовывал это путешествие. Роскошный лайнер, хоть и по реке, но плавание было просто потрясающим. Знаете, я как-будто чувствовала, что со мной приключится что-то потрясающее…
Я захлопала глазами, Тина уверяла меня, что именно так выглядит «мечтательная дымка».
Корабль был такой огромный, что можно было всю неделю бродить по нему и не встретить одного и того же человека два раза. Но судьбе, Купидону и другим высшим силам было угодно, чтобы в тот вечер я встретила того, кого надо, а именно – мужчину своей мечты.
В первые два дня я была слишком занята работой – раздачей проспектов, объясняя перспективы «Сада и огорода» в Сан-Франциско и посещая пресс-конференции и семинары. На третий день организаторы устроили вечер сальсы. Ну, они хотели, чтобы это так называлось.
Честно говоря, контингент на той конференции был так себе. Что и сказать, меня там условно определили в «группу прессы», все бы ничего, но кроме меня в той группе был лишь сын какого-то изобретателя суперсустойчивовго к морозам сорта пшеницы, которому было десять. Вот с ним, его папочкой, двумя старичками-издателями и журналисткой из дружественного издания «Поля Луизианы», которая лет на пятнадцать была старше и отличалась внушительным бюстом я и делила столик за обедами и ужинами. А коллега к тому же, видимо, положила глаз на отца юного изобретателя, что стало совсем очевидно, когда я отпустила какую-то шутку по-поводу гибридов и о том, что когда-нибудь растения станут настолько разумными, что смогут захватить мир и отомстить нам за всех сорванных и затоптанных собратьев. Шутка понравилась и изобретателю и дядечкам-издателям, но коллега так на меня посмотрела, как волчица сообщает рычанием «отойди, это моя территория, а то порву!» и как последний аргумент положила на стол свой внушительный бюст.