Я побежал к лестнице, и глянул вниз. Зомби столпились там, и пытались сообразить, как им подняться. Схватившись за рацию, я нажал на кнопку передачи, и крикнул:
— Это Отарэ! Я на третьем, сюда не поднимайтесь, и прожекторами лупить не вздумайте! Зачистите всё внизу, я спущусь!
Пытаясь помочь отряду, я достал Вектор, и одиночным стал отстреливать мертвецов внизу. Мне показалось, что у меня стало саднить плечо от приклада, бившего отдачей, но скоро ощущение пропало. Наверное, оно было фантомным. Вскоре отряду удалось пробиться через лестницы, и оставшихся мертвяков они дорезали короткими очередями. Боец, показавшийся внизу, пнул мертвяка, лбом целующего стену около лестницы, и поманил меня рукой. Я поспешил спуститься.
— Вовремя вы, — сказал я, на всякий случай не убирая Вектор. — Как вы нашли меня? И кто вы?
— По жмуру, рядом с которым ты заспавнился. На нас на всех камеры. Я, — представился он, — Командир.
«М-да, Командир, тоже мне имечко, — почесал я затылок. — С отрядом, и с их оборудованием, тем более, познакомиться стоило». Идиотская привычка сольного игрока, работать одному, портила командные мероприятия. Когда мы спустились, и пошли к хаммеру, я взглянул на покойника из отряда, которого ели зомби при появлении. Не считал, сколько прошло со времени входа в игру, и его смерти, но точно больше пятнадцати минут. А столько обычно уходило на респаун. Почему он всё ещё лежал здесь?
— А этот ваш, — спросил я Командира, кивнув на мёртвого бойца, — респавнился уже?
— Нет, — пожал плечами командир. — И не дозвонишься до него. Будто и вправду умер.
Глядя на его обезображенное мертвецами тело, я дрогнул. Его порядком изъели. Изо рта текла полоска крови, которая перечеркнула ему всё лицо, и на меня были направлены голубые, лишенные жизни глаза. Страшно было представить, как больно ему было, и как он мучился, если бы происходящее в Хостауне было реальностью. Отогнав дурные мысли, я направился в хаммер.
Вскоре мы приехали к комплексу. Трубы заброшенного завода были высокими, и серыми. Квадрат, как и было поручено, был полностью изолирован от посторонних игроков с помощью танков. Передо мной выскочило окно Фейспалма, и там было сообщение от Повелителя Женщин. Недовольно скривившись, я открыл его. «Умрешь в игре, умрешь на самом деле». Мои глаза расширились от удивления, и меня передёрнуло. Это, уже, наверное, чушь. Он просто хочет заставить меня бояться! Иначе, зачем ему такое писать? Повернувшись к ребятам, я сказал, на всякий случай:
— Берегите здоровье, и не дохните. — Начал я, и продолжил, лишь убедившись, что меня все слышат. — Если с респауном какие-то проблемы, мне самому век к схрону не пробиться. А если я не смогу — у всех будут неприятности с зарплатой. Если не убрать схрон, Хостаун потеряет доходы. Понятно?
В ответ они почти синхронно кивнули. Я не мог им сказать то, что прислал мне Повелитель Женщин. Они бы высмеяли, или не поверили, да и я сам не верил. Но с другой стороны — чем объяснить отсутствие респауна у парня, который умер рядом со мной? Этот вариант напрашивался как один из, и трудно было с ним не соглашаться. Я решил связаться со Стасом. Вскоре он ответил.
— Да?
— Стас, с респауном в игре всё нормально?
— М… Ну, никто не жаловался ещё. Сейчас посмотрю, — он ненадолго замолчал, а затем, продолжил ошарашенно. — Респауна нет.
А может, и не врал Повелитель Женщин? При этой мысли у меня возник вид покойного бойца, которого до этого живьём терзали десятки мертвецов. Он кричал и рыдал, тянулся к пистолету, что бы застрелиться, но не смог, потому что в следующий миг был парализован болью. К горлу подступил ком.