Куликов С.Ю.: Задача, которая обычно заключается в распознавании любой такой классификации, двойная. Первое, узнать насколько люди согласовано между собой распознают одно и тоже. Второе, насколько компьютер может распознать фейк, превосходит он человека в распознавании или нет, какие классы компьютер лучше распознает, чем человек, а какие человек лучше, чем компьютер, а дальше идёт условная градация по возрасту, полу, стране, первый язык, второй язык и так далее.
Белецкая Т.В.: Я с этим согласна, я говорю даже не о том, что сейчас люди стали лучше разбираться, что является фейком, а скорее о том, что у них начали появляться сомнения. И тот факт, что они не всегда могут разобраться в том, правда или неправда перед ними, рождает определённое напряжение, с которым наверняка сталкивались и мы все. Мы читаем и слушаем новости и испытываем напряжение, потому что уже не так просто определиться с тем, можно ли доверять этой информации, как это было раньше.
Тульчинский Г.Л.: Мне кажется, что понятия фейка очень связано с темой слухов и новостей, потому что слухом и новостью является не любая информация. И фейком тоже является не любая информация. Слух порождает информация, которая либо затрагивает большой круг людей, обычно это что-то связанное с какими-то экзистенциональными угрозами, с политическими угрозами, с экономическими угрозами. Это и то, что касается звёзд, известных людей, то, что касается, межличностных отношений, особенно межгендерных, какие-то кадровые назначения. Если я скажу, что у меня левая пятка чешется, то это ни у кого из присутствующих это не вызовет интереса. А если я скажу что-то связанное с какой-то компрометирующей информацией знакомых коллег, перспективой увольнения, то она тоже тут же будет на слуху. То есть, информация должна быть какой-то «отзывчивой», которая вызывают у собеседника определенный чувства.
Чернявская В.Е.: Это связано, опять же, с социальной включённостью.
Тульчинский Г.Л.: По поводу достоверности-недостоверности может оказаться полезным привлечь идею Л. Болтански, его концепцию справедливости, что в любом сообществе есть несколько базовых этосов, в которых есть свои представления о ценностях, свои представления об успехе, свои представление о провале и т. п. И при этом – существенно различные. Сам Болтански выделяет этосы: рыночный (бизнес), статусный (это военные, чиновники), вдохновения (священнослужители, артисты художники), научный этос. В каждом из них совершенно отдельные, представления о достоверности, представления об успехе, представления о провале и так далее. И у каждого из этих этосов свои каналы информации и коммуникации, они друг дружку не читают, не смотрят и не слушают. И, наконец, есть какой-то общий этос и каналы информации, которые объединяют весь социум и которые носят общественно политический характер.
Золян С.Т.: Мы можем рассмотреть это в сфере международных отношений. Тут получается такая симметрия: допустим, что-то с российской страны – это американские фейки, а с американской – это российские фейки.
Я всё-таки к своему вопросу хочу вернуться, на основании чего закрывались эти двести тысяч аккаунтов?
Куликов С.Ю.: Это очень просто делалось. В первую очередь, бралось, что они делают. Для части этих ботов бралось IP пользователя, в их случае это был идентификационный номер региона. Далее то, в чем они участвовали, то есть какие хэштеги они распространяли. Затем их взаимосвязь между собой, и там ещё смотрели, какие они использовали финансовые схемы. Плюс, аномально высокий рейтинг по лайкам, репостам и ещё чему-нибудь. То есть это были традиционные методы определения именно ботов и фейковых аккаунтов.
Золян С.Т.: То есть, получалось так, что по содержанию можно определять, смотреть, можно лайки, реакцию и так далее. Но некоторые критерии, казалось бы, абсолютно не имеют отношение к семиотике: кто какие финансы получал.
Деньги, заговор – это некоторая интенциональность, некоторая цель. Здесь мы выходим на принцип интенциональности, который может выражаться в лайках, может в том, что я как раз лайки не ставлю, но от вас деньги получаю. Кто за этим стоит, кто деньги платит? Деньги платят не просто так, значит, есть какая-то цель.
Здесь мы выходим на практическую реализацию. Например, как порочить власть, там мы вышли на пресуппозицию. А здесь ещё присутствует организованность. Если они рассматривали совокупность пользователей, то, значит, здесь присутствует организованность. В этом случае индивидуальный фейк как бы не попадал в поле зрения.