Я уже приметил жертву – летний из пожилых и сердобольных, я у него как-то уже покупал ягоды. Целоваться с ним я не буду, а вот все остальное – пожалуйста. Если сейчас хорошо отыграть, то у меня денег еще на раз останется. Что буду делать потом, я еще не думал. Вот настанет тот страшный день, тогда и начну страдать.
Как его там звали? Тюльпан? Да, Тюльпан. Все любят свои имена, поэтому я их запоминаю. Ну что, поехали.
Дамы и господа, шоу начинается. Я нацепил на лицо выражение непереносимого страдания и шагнул к палатке Тюльпана со слабым стоном.
Но не дошел.
Глава 4
ГЛАВА 4
Потому что заметил искажение. Которого у Аптечного ряда никогда не было. Переход в другой мир маскировался под пустую гномскую палатку с выцветшей клеенчатой крышей и покосившимися стенками. Аптечный ряд уже тоже начали украшать к праздникам, и на палатке-развалюхе красовалась серебряная мишура, а рядом даже поставили чахлую елочку. Или елочка всегда там росла?
Но заметил искажение я вовсе не благодаря своей потрясающей наблюдательности. Отнюдь. Просто из палатки торчала двухметровая крыса, которая полностью в низенькую палатку гномского торговца физически поместиться не могла. Значит, ее нижняя часть находилась где-то в другом месте. Сюрреалистическую мысль об одиноко торчащей в соседнем мире крысиной заднице я додумывал уже автоматически, рванув прочь из Аптечного ряда.
Но сбежать не успел. Огромная когтистая лапа схватила меня за плечо и легко, словно куклу, подбросила в воздух. Мир перевернулся, перед глазами мелькнули разноцветные аптечные палатки, жуткая крысиная морда, серебряная мишура и чахлая елка, потом я почувствовал легкую вибрацию перехода в другое пространство и рухнул на землю, ударившись головой. Берет нисколько не смягчил удара.
Все вокруг меня отчего-то стало серым. И потолок, и стены, и гигантская крыса, нависшая надо мной и придавившая к тротуару своим весом. Понятно, что крыса и раньше была серой, но вот все остальное… И еще тишина. Куда-то подевались все звуки Рынка. А нет, не все.
– Ты ведь не думал, что можешь безнаказанно забросать меня дерьмом? – спросил Крыс почему-то на общечеловеческом.
Да плевать, на каком. Есть проблема посерьезней. Огромные желтые зубы Крыса щелкнули в неприятной близости от моего горла, сжатого крысиной же лапищей. Мою правую руку монстр надежно заблокировал, левой я смог лишь немного пошевелить. От зловония, исходящего от твари, заслезились глаза. Все крысы воняют, но этот экземпляр явно был рекордсменом.
– И ты испортил мне охоту, мерзкий фейк! Мне, Крысиному Королю!
А у этой сумасшедшей тварюшки еще и мания величия. Хотя Крысиный Король помер лет триста назад в войне с эльфами, его до сих пор считают легендой черной магии.
– Я готов извиниться! – Попытка завязать разговор выглядела довольно жалко, но попробовать все равно стоило.
Не прокатило. Крыс мерзко оскалился. Слюна оторвалась от его дрожащей серой губы и потекла мне за шиворот. Я изогнулся всем телом, пытаясь отодвинуться от монстра как можно дальше и одновременно дотянуться левой рукой до кармана куртки.
– Не трудись. Ты просто займешь место жертвы, которую я из-за тебя упустил. Тем более что ты подходишь, – успокоил меня Крыс.
Такая перспектива придала мне рвения.
Квази заставляет нас репетировать танцевальные номера из нашего будущего театрального блокбастера по двадцать часов в неделю. Из них пять – растяжка. Так что до кармана я все-таки дотянулся. Спасибо балетному станку. Ничего, кроме подаренной Тосей металлической снежинки, у меня в куртке не было, но и это пойдет.
– Зря ты на меня глаз положил, – прохрипел я, нанося единственный удар, на который хватало замаха.
Крыс взвыл, когда луч снежинки глубоко вошел в его черный глаз без зрачка и радужки. Монстр лишь слегка ослабил захват, но мне этого хватило, чтобы двинуть ему локтем в пасть и, вывернувшись, вскочить на ноги. Один из лучей застрял в глазу Крыса, но снежинка осталась у меня в руке.