— Погоди, что ты сделал? — ахнула Келликейт.
— Р-русло отвёл.
— С этого и надо было начинать!
— Но бабка Шеллиди сказала…
— Да что понимает твоя бабка! — тёмные глаза Келликейт метали молнии, и Элмерику пришлось вмешаться. Положив ей руку на плечо, он шепнул:
— Знаю я эту бабку. И мастер Патрик её знает. Она правда ведьма, так что запросто могла задать вопросы Льисе и получить ответы. И уж точно не стала бы врать.
— А может, вы сами у неё спросите? — Итан смотрел на них, как пёс, выпрашивающий лакомство.
— У бабки? — не понял Элмерик.
— Да нет же, у фейри. Шеллиди-то, может, глухая и не разобрала чегось?
— А зачем тебе русло править понадобилось, умник? — фыркнула Келликейт.
— Да я совсем чуть-чуть подкопал, чтобы в половодье огород не затапливало. Между прочим, Томми, что на другом краю деревни живёт, тоже так делал — и ничего. Ходит себе через мост, как миленький! Ему, значит, можно, а мне нельзя? — плотник аж покраснел от возмущения.
Ничего не поделаешь — придётся выкликать фейри из воды. Элмерик вытащил из чехла серебряную флейту, подарок прабабки Марджери, и пробежался пальцами по отверстиям, пробуя звук.
Келликейт сразу поняла, что он задумал, и решительно встала.
— Идём, сыграем ей песенку. Только поскорее, а то нам бы ещё на мельницу засветло поспеть.
— Вот же твою бесовскую матушку трижды об забор! — первое, что Итан сделал на берегу, это поскользнулся и щлёпнулся в воду. Причём, не куда-нибудь, а прямо на острые камешки. — Всю задницу отбил! Вы слышали? Слышали?! Я же говорил!
В журчании воды Элмерику и впрямь почудился тихий смех, но он не был до конца уверен, что это не плод его буйного бардовского воображения. Впрочем, Келликейт тоже нахмурилась и рявкнула на плотника.
— Вылезай, умник. И держись от воды подальше, пока мы всё не выясним.
— Будет ещё девчонка мной командовать! Пусть даже и ушастая, — проворчал Итан.
Игнорируя протянутую руку Элмерика, он сам выбрался из воды и принялся выжимать намокшую рубаху.
Элмерик хотел снова вступиться за подругу, но вовремя одумался: та и сама умела дать отпор, а вот на попытки вступиться могла здорово обидеться. Да и было бы от кого защищать! Подумаешь, мужик деревенский, необразованный… какой с него спрос?
Поэтому он сделал то, что с самого начала собирался: поднёс к губам флейту. Все младшие ши были неравнодушны к музыке и неизменно прислушивались, когда он от души играл в саду или на лесной поляне, устроившись под деревом. Прежде Элмерик и не подозревал, что у него столько благодарных слушателей, — пока не научился их видеть.
Вот и Льису тоже привлекли мелодии, идущие из глубины сердца. Элмерик, прикрыв один глаз (это был особенный приём, которому он научился совсем недавно), почти сразу разглядел бледную девушку под мостом. Её фигурка казалась прозрачной, будто сотканной из воды, длинные пепельные волосы украшали кувшинки. Не переставая играть, он сделал Келликейт знак бровями, мол, фейри пришла, но девушка его гримас не поняла.
— Эй! Льиса здесь! — пришлось отнять от губ флейту. Конечно, стеснительная ши тут же спряталась, а Итан завертел башкой.
— Где?!
— Уже нигде, — с досадой огрызнулся бард. — Я могу либо играть, либо разговаривать. А вы уж сделайте что-нибудь сами.
— Ой, прости, заслушалась, — спохватилась Келликейт. — Играй, в этот раз я не оплошаю.
И всё повторилось: Льиса выглянула на чарующие звуки музыки, вплетающейся в звон ручья, и даже начала тихонечко подпевать. Элмерик был так счастлив наконец-то услышать её голос, что даже пожалел, когда Келликейт заговорила.
— Льиса, я знаю, что ты здесь. Не прячься, выйди. Я хочу лишь поговорить, как сестра с сестрой. Во мне течёт кровь младших ши и я не желаю тебе зла.
— Я знаю, кто ты, — фейри подплыла ближе, и Элмерик поразился, увидев, что у нее вместо ног — рыбий хвост. — Я знаю всё, что приносит вода. Всё, что было сказано на берегу. Всё, что было спето. Всё, что было выплакано и сделало мою воду солонее. О чём ты хочешь потолковать, леди Алого Шиповника?
— Уж точно не о себе…
Элмерик заметил, как Келликейт вздрогнула, когда фейри напомнила ей старое прозвище, а вместе с ним и прошлое, которое хотелось забыть. А плотник ещё и подлил масла в огонь.
— Леди?… простите, мэм. Я не понятия не имел, что вы из благородных. Впредь буду почтительнее.
— Заткнись! — перебила его девушка с яростью, совершенно не подобающей благородным девицам.