Придвинувшись ближе, Элдар ухватил меня за подбородок и, поймав мой взгляд, четко проговорил:
-Соберись и вспомни, что я тебе говорил. Вспомни, что чувствовала в лесу. Лекарства и отвары не играют никакой роли, потому что главное целительное средство – ты сама. Смотри внутренним зрением, увидь плетения и восстанови их. Не сможешь – и он умрет. От смертельной раны, оставленной мечом феникса, не спасет даже хорошая эльфийская регенерация. У тебя в запасе всего несколько минут.
Надо ли говорить, что после таких слов я запаниковала еще больше? Руки затряслись как у заправского забулдыги-лепрекона, и у меня не то, что действовать, даже нормально мыслить способность пропала!
Правда, продолжалось это недолго. Я пошлепала себя по щекам, сделала коронные вдохи-выдохи и с горем пополам успокоилась. Судя по словам Элдара, времени у меня вообще нет, а значит, на счету каждая секунда.
Перестроить зрение благодаря тренировкам получилось почти сразу. И как только я это сделала, так едва не захлебнулась новой волной панического ужаса. Плетения Рида выглядели жалко: тусклые, стремительно чернеющие и разорванные на животе. Я понимала, как их восстановить, но совсем не была уверена, что это получится. Точнее, была уверена в прямо противоположном.
Да чтоб их всех, этих фейри! Я ведь никакой не лекарь, не доморощенный доктор и тем более не хирург! Риду бы сейчас в нормальную больницу, в надежные руки опытных врачей…впрочем, о чем это я? Весь персонал больницы бы в обморок упал, едва увидев золотую кровь.
-Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, – мысленно твердила я, уже не обращая внимания на свой зашкаливающий пульс.
А потом твердить перестала, сосредоточившись на разорванных плетениях. Метка клевера на спине знакомо зачесалась, но уже через несколько секунд как будто потеплела. И вместе с ощущением идущего от нее тепла, во мне появилась уверенность в собственных действиях. Это было как с Элдаром, когда я выводила из его крови яд. Казалось, мной кто-то руководит, подталкивает, подсказывает что делать, и пальцы сами касаются невесомых, истончившихся плетений. Связывают, восстанавливают нужный узор, а я отпускаю себя и позволяю собственной энергии их заполнять.
Теперь свою энергию, свой дар я тоже видела по-другому. С этой стороны мира он был реальным, имеющим красивый золотистый оттенок и переливающимся множеством мелких сияющих крупинок. Продолжая удерживать нити, я смотрела, как он соприкасается с плетениями эльфа, и охватившая их чернота постепенно отступает.
В эти мгновения во мне не было чувств. Разве что одно – я чувствовала себя механической куклой, роботом, выполняющим задачу и четко следующим инструкции. При том живым, ощущающим тепло роботом. Вот такая странность.
Когда была пройдена половина пути, справляться стало в разы сложнее. Метка клевера уже не была просто теплой – она обжигала, буквально разъедала кожу, и от этой боли хотелось кричать. Но все силы уходили на Рида, поэтому я лишь приоткрыла рот и игнорировала текущие по щекам раскаленные слезы. Да, нагрелись даже они, и в какой-то момент пришло ощущение, что я сама стала сосредоточением пламени.
Пребывающий в беспамятстве Рид стал метаться, его бескровные губы что-то шептали, белоснежные волосы разметались по траве, которая в эти мгновения казалась мне ярко-алой. Бледное лицо эльфа покрывали отблески защитного барьера, который поставил Элдар – сейчас он выглядел как плотная фиолетово-зеленая сеть.
-Еще немножко, – беззвучно выдохнула я, справляясь с подступившей к горлу тошнотой. Перед глазами роились черные точки, постепенно превращающиеся в надвигающуюся на меня тучу. И чем ближе она подлетала, тем сильнее мне хотелось нырнуть в спасительное беспамятство.
Оставалось восстановить всего несколько нитей, когда одна из них внезапно выскользнула. Я пыталась ее удержать, напрягалась, кусала до крови губу, но это плетение было упущено, и за ним снова начали расползаться остальные.
Снова хотелось кричать – на этот раз от злости и бессилия. Я практически утратила над собой контроль, и меня едва не выбросило в привычный мир, но в последний момент удалось здесь задержаться. Просто знала, что если сейчас отступлю, снова увидеть плетения уже не смогу. А если сдамся и не сделаю все для того, чтобы Рид жил – никогда себе не прощу. Да, он был первым приспешником Мэрироз, но именно он позволил мне исцелить Элдара, а потом дал нам время, чтобы уйти.