Вслед за этим пришёл черёд танцев. Оркестр заиграл первую мелодию танцевального тура, и гости бала стали разбиваться на пары. Ко мне подошёл Рид и, слегка поклонившись, предложил руку. Мы вышли в центр зала и слились с танцующими фейри. Поначалу мне было трудновато, и движения выходили несколько неестественными из-за того, что я зациклилась на том, чтобы не сбиться. Каждый шаг был подобен математическому расчёту: я боялась, что могу что-нибудь перепутать, поэтому постоянно напрягала память, вспоминая недавние уроки.
Однако к середине танца я почувствовала себя значительно увереннее. Рид был замечательным партнёром, который не только хорошо вёл, но и успевал развлекать непринуждённым разговором. Ко второму туру я окончательно расслабилась и больше не походила на неуклюжего гнома, пытающегося взлететь.
В какой-то момент партнёры начали меняться, и я перестала следить за тем, со сколькими фейри мне довелось танцевать. Подсознательно искала среди танцующих Элдара и то и дело обнаруживала его в паре с очередной симпатичной аристократкой.
Когда тур закончился, и наступило время для передышки, я почувствовала некоторое разочарование. То ли оттого, что мне так и не довелось танцевать с лордом, то ли потому что он дружелюбно улыбался своим партнёршам и совсем не походил на самого себя.
Чёрт! Что за напасть? С какой стати меня это вообще волнует?!
Злясь на себя за нелепые мысли, я подошла к фуршетному столу и угостилась фруктовым канапе, политым белым шоколадом. Сладкое — залог спокойствия!
Вечер шёл своим ходом, одна картинка сменялась другой, непрекращающиеся разговоры на светские темы и мелькающие лица начинали утомлять. Рид то и дело представлял мне дворян, с которыми приходилось вести дружелюбные диалоги. Меня расспрашивали о жизни людей и о моей жизни в частности. Что самое интересное, ни один из представленных дворян не заикнулся о ремесле фейри-лекаря. Видимо, не только разговоры о легенде находятся под запретом.
И как в таком случае меня вообще принимают в этом обществе?
Когда время перевалило далеко за полночь, наконец-то настал черёд моего выступления. Не привлекая внимания гостей, я пересекла зал и заняла место рядом с оркестром. Несмотря на твёрдое решение держать себя в руках, я всё же не могла отделаться от волнения. Ладони моментально стали влажными, ноги начали подкашиваться, а внутренности скрутило как в стиральной машинке.
Когда церемониймейстер призвал гостей к тишине и торжественно объявил номер, волнение стало ещё более ощутимым. Я стояла под прицелом сотен взглядов, посреди огромного сверкающего помещения, на балу в параллельном мире. Осознание этого накрыло словно цунами, вызвав по телу волну дрожи.
Взмахнули смычки скрипок, изящные пальцы тронули клавиши белоснежного рояля. Зазвучали первые звуки музыки…моей музыки! Впервые в жизни я слышала своё произведение в исполнении оркестра. Ощущение нереальности росло с каждой нотой, с каждым мигом, который был пропитан окружающим меня волшебством.
Отыграли вступление, инструменты слегка затихли, и я запела. Собственный голос показался чужим, незнакомым, словно он исходил от кого-то другого. В первые секунды он слегка дрогнул, и я заметила в зале несколько насмешливых взглядов. Первый куплет был тихим, подготавливающим слушателей к динамичному и эмоциональному припеву.
По мере того, как нарастала громкость, голос звучал всё увереннее. Меня перестали волновать фейри, я больше не обращала внимания на взгляды, прикованные ко мне. Профессиональный опыт давал о себе знать: с каждой секундой я всё больше и больше растворялась в музыке, забывая обо всём остальном. Какая разница, где нахожусь, кто меня слушает?
Я живу в своей стихии. Мелодия заполняет всё существо, отметая лишние мысли. Слова песни говорят о красоте, лёгкости и безоблачности, о том, что всё обязательно будет хорошо, а ещё я пою о…любви. Куда же без этого? В этот момент я люблю весь мир и радуюсь тому, что когда-то смогла написать эту песню.
Я так увлеклась музыкой, что даже не обратила внимания на сопровождающую номер волшбу. Когда песня достигла своей кульминации, надо мной бесшумно взорвались несколько мини-фейерверков, осыпавшихся золотой переливающейся пылью. Под потолком закружило бесчисленное количество мерцающих светлячков и таких же святящихся бабочек.
Во время пения я всегда отстранялась от реального мира, но никогда прежде единение с музыкой не было настолько мощным и всепоглощающим, как сейчас. Может, всё дело в удивительном мире, может, в волшбе, а может, я сама смогла измениться за последнее время? Возможно ли, что именно знакомство с фейри позволило мне до конца раскрыться? В этот момент я словно находилась в сказке, написанной специально для меня. Гармония музыки и окружающей красоты вытеснила мысли о проблемах и недомолвках, наполнив душу чарующим волшебством.