Сама я решила привести в порядок дедов (или уже мой?) кабинет. После разгулья с лепреконом там царил настоящий свинарник. Только я собралась выходить из кухни, как вдруг заметила, что вместо того, чтобы браться за тряпки, фейри активно жестикулируют и что-то бормочут. Не успела опомниться, как из угла вышел…веник и принялся подметать пол. Савок двигался следом за ним, готовый собирать мусор, а губки взмыли в воздух и принялись мыть посуду.
Я как стояла, так медленно и осела вниз по стеночке. Пожалуй, такого шока я не испытывала даже когда узнала о существовании фейри. То, что сейчас творилось на кухне, выходило далеко за пределы моего понимания. Должно быть, вид у меня был комичный, потому как и Влас, и Тиш загоготали в голос.
–Это как? – спросила я, тупо уставившись на происходящую уборку.
–Волшба, – самодовольно отозвался Влас.
–Это что? – снова ступила я, окончательно растеряв словарный запас.
На этот раз заговорил Тиш:
–Суть нашего мира. Это древнее обозначение, сейчас люди все больше волшебством да магией называют.
Ага…волшебство, значит. Я немного отошла от шока и поднялась на ноги. В это время мимо важной походкой прошествовал веник, при этом наступив мне на ногу. У меня даже нервные мурашки по коже пробежали.
Ходячая метелка…бр-р-р, жуть какая!
Внезапно до меня дошло, что Влас мог бы еще вчера поведать о том, что умеет так убирать. Вот же вредина белобрысая! Заставил меня горбатиться полдня, хотя можно было все прибрать за пять минут! У-у-у…если бы не заключила договор, прямо сейчас бы его выгнала! Я три раза вздохнула и постаралась успокоиться. Так уж и быть, на первый раз прощу.
Когда печенье испеклось, мы втроем расположились за обеденным столом и уплетали его за обе щеки вприкуску с чаем. И если мы с Власом выглядели относительно адекватно, то Тиш производил впечатление прибывшего с голодного края. Нам даже пришлось отцеплять его лапы от тарелки, в которую он вцепился мертвой хваткой.
–Мое пи-че-е-нне! – вопил звереныш, не желая сдаваться.
Мысленно я сделала заметку, что когда поеду в город, надо не забыть купить этому несчастному сразу несколько упаковок. Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы дом не громило…
Глава 5
К моему великому облегчению, в следующие несколько дней посетителей у меня не было. Пока Римус был единственным, обратившимся ко мне за помощью. Решив не тратить свободное время зря, я договорилась с компанией грузоперевозки.
Транспортировать пианино из Москвы в Светочевку оказалось недешево, но благодаря сбережениям я могла себе это позволить. В день, когда была назначена перевозка, мне требовалось съездить в Москву, а точнее – в родительскую квартиру. И откровенно говоря, ехать к ним совершенно не хотелось.
Последние пару лет общались мы редко, встречаясь только по праздникам. С тех пор как я пренебрегла их мнением и поступила в музыкальный колледж, семья меня знать не хотела. Первое время я даже обижалась на такое отношение, но потом махнула рукой и стала плыть по течению жизни. Я и в школьные годы чувствовала себя чужой среди родных. Родители больше любили Таньку – мою младшую сестру, а уж после того, как она в прошлом году поступила на экономический факультет, и вовсе души в ней не чаяли.
Пару месяцев назад у бабушки был день рождения, на который собралась вся родня, и мне, волей неволей, пришлось на него явиться. Вообще, наши с бабушкой отношения у тоже не клеились. Пока не родилась Танька, она проявляла по отношению ко мне какую-никакую заботу, а с появлением второй внучки полностью переключилась на нее. Надо сказать, бабушка обладала весьма скверным и сварливым характером. Положа руку на сердце, я совсем не удивлена, что они с дедом развелись.
Так вот, на ее юбилее собралась вся семья: начиная Танькой и заканчивая троюродной теткой Клавой. Вечер начинался вполне спокойно, но через некоторое время моя мамочка, чей характер мало чем отличается от бабушкиного, не выдержала. Она так рьяно хвалила при гостях Таньку, рассказывала, какая та умница и послушная девочка, что я невольно фыркнула. Мама, весь вечер искавшая повод ко мне придраться, наконец-то его получила. Меня обвинили в неблагодарности, испорченности, сообщили, что современные певички годны только для постели богатых продюсеров и что я не далеко от них ушла.
Наверное, ни разу в жизни мне не было так обидно. По большому счету, мне было плевать, что за этой сценой с любопытством наблюдают гости, предвкушающие, как будут разносить обо мне сплетни среди своих знакомых. Меня волновало другое: как родная мать может так оскорблять собственного ребенка?