Я спустилась на кухню, заварила себе мятный успокаивающий чай и вернулась в спальню. Жаль, что сейчас не лето – можно было бы выйти на незастекленный балкон, подышать свежим воздухом и послушать поющих птичек. К сожалению, в настоящий момент за окном кружила пурга, балкон был заметен снегом, а все приличные птички мирно дремали в своих гнездах.
Вздохнув, я уже собралась отойти от окна и лечь в постель, как вдруг увидела мелькнувшую на улице тень. В неровном, покачивающемся свете фонаря я заметила мужскую фигуру, стоящую прямо во дворе. Незнакомец подпирал спиной росший напротив крыльца дуб и, как мне показалось, смотрел прямо в мое окно.
Первой мыслью было вызвать полицию, второй – разбудить Власа, третьей – выйти на улицу и самой разобраться с ночным визитером. Первую я отмела сразу, благодаря знакомству с тем же Власом я осознала всю безнадежность этого действия; вторая была невозможна по причине того, что белобрысый спал как убитый, и его было не добудиться; ну а на осуществление третьей у меня не хватало духу. Одно дело ворваться в кабинет деда со шваброй наготове, и совсем другое – выйти посреди ночи на улицу.
Впрочем, моих действий и не потребовалось. Незнакомец исчез так же внезапно, как и появился. Лишь на мгновение я успела заметить засветившиеся в темноте ярко-зеленые глаза.
Глава 6
Утречко, как и все предыдущие со времени моего пребывания в этом доме, выдалось громким. Наверное, когда живешь с фейри, по-другому и быть не может. Снизу доносились оглушительные вскрики и, похоже, билась посуда. Я тяжело вздохнула – опять Влас с Тишем цапаются. Интересно, они хоть когда-нибудь найдут общий язык?
Я протерла слипающиеся заспанные глаза и только-только собралась вставать, как дверь комнаты распахнулась, и в нее вломились взлохмаченные фейри. Я инстинктивно заорала и натянула одеяло до подбородка. Это ж надо мне было вчера постирать свою милую пижаму с детскими рисунками и напялить нечто кружевное, подаренное подругами и почти ничего не скрывающее!
–Вас стучаться не учили?! – заорала я, даже не пытаясь сдержать праведное негодование.
–Это он начал! – одновременно протараторили фейри, ткнув друг в друга указательными пальцами.
Они переглянулись, и Влас выдал:
–Он упер мой завтрак! Я только-только поджарил хлебцы, а эта мелочь ворвалась на кухню и за секунду сожрала их на моих глазах!
–Врет он все, не слушай его! – завопил в ответ Тиш. – Это он запер дверь и не пускал меня внутрь, а на кухне лежало мое пи-ченне!
–Так и ел бы свое печенье, а мои хлебцы нечего тырить! И не надо на меня наговаривать, запертая дверь для тебя не помеха! – Влас посмотрел на меня горящими глазами. – Милка, прогони этого паршивца!
–У-у-у, противный Власилен! – перебивая, заголосил Тиш. – Это он, он, он все начал!
Я с минуту переводила ошарашенный взгляд с одного на другого, после чего они оба окончательно меня достали:
–Мне плевать кто начал, но закончу это я! А ну, брысь все из моей комнаты!
Фейри замерли на полуслове, одарили друг друга, а заодно и меня испепеляющим взглядом и сгинули с глаз долой. Ну, наконец-то!
Надо будет заняться их перевоспитанием. Это ж надо, вломиться ко мне в комнату ранним утром, да еще и права качать!
Завтракала я в одиночестве и абсолютной тишине. Обидевшись то ли друг на друга, то ли на меня, фейри сидели по разным углам столовой и, сложив руки (а кто и лапы) на груди, демонстративно молчали. Ну и пожалуйста – мне же лучше. У меня и так всю последнюю неделю не жизнь, а строчки из песни: ни минуты покоя, ни секунды покоя…
Ближе к полудню на всю деревню засигналила машина. Выглянув в окно, я увидела приехавшую автолавку. Грузовик затормозил недалеко от моего дома, из него вышел водитель и распахнул багажник. Рядом с ним тут же нарисовалась милая толстушка, укутанная с ног до головы точно эскимос, и, забравшись в багажник, принялась расставлять ценники на товар.
Немного подумав, я решила, что покупка продуктов мне не помешает. Мои домашние нелюди жрут что не в себя, Тиш так вообще вагон сладостей съест и не подавится. Не лишать же мелких еды из-за утренней выходки? Укутавшись вязаным шарфом чуть ли не до глаз и надев на ноги теплые валенки, предусмотрительно купленные в городе, я вышла на улицу.
Мороз тут же врезался в щеки, защипал нос и ухитрился забраться даже за ворот пальто. День стоял солнечный, и от яркого, отражающегося от белоснежного снега света, стало больно глазам. На веточках кустов и деревьев переливался серебристый иней, весь двор был завален огромными сугробами. Мысленно я сделала заметку, что снег нужно расчистить, а то, того и гляди, скоро дом по самый чердак завалит.